— А заказ у Тавра зачем взяла?

Мила потупилась.

— Малодушие, — четно призналась она. — Думала, если не сына, то хоть заработаю. Тем более, если ты бы не выжил, значит, и пророчество не про тебя.

— Логично, — согласился Игнат, — деловой подход, уважаю. А теперь главный вопрос, если я скажу — нет, что будет дальше?

— Не знаю, — полным отчаяния голосом произнесла Мила.

— Что ж, это честно, — ответил Демидов. — Повторю, я не верю в пророчества, но я готов выполнить твою просьбу, но с одним условием.

— Все, что угодно, — быстро закивала Мила. — Клянусь, все выполню, что не попроси.

— Ловлю на слове. Но эта ночь будет последняя, дальше только друзья. А еще у портала мы расстанемся навсегда, я перехватил ваши переглядки с Тамарой, ты ведь хотела прыгнуть в портал за мной, я угадал?

Дочка ведьмы потупила глазки.

— Я уже попрощалась с ней. Но если пророчество исполнится, то в этом больше не будет нужды. Ты что думаешь, я очень хочу прыгать в портал следом за тобой? Ты, конечно, мужик хороший, и я была бы рада, если бы ты со мной остался, но я не горю желанием менять все вот так резко. Но я хочу иметь ребенка, и если верить той знахарке, ты единственный мой шанс. А ради этого я готова на многое.

— Поклянись.

— Клянусь, эта ночь будет последней, не выйдет, я от тебя отстану.

— По рукам, — и Игнат протянул ладонь, которую Мила тут же поржала, словно боялась, что он передумает.

— Я буду в палатке.

— Скоро буду, — ответил Демидов слегка рассеяно.

Поднявшись, егерь быстро загрузил трофейную багги. Закрепив в багажнике груз, он закурил и посмотрел на палатку, в которой скрылась дочка ведьмы. Многое стало на свои места. Он все не мог понять, почему она пришла тогда в первую же ночь, на любовь с первого взгляда это не тянуло, почему не отпускала его от себя, и почему была готова оставить любящую мать? Если взять то, что предсказание той знахарки реально, то Мила в отчаянье, и будет держаться за эту мысль до последнего. Проще дать ей то, что она хочет.

В принципе, а что он так терзается? Женщина она красивая, никаких обязательств не требует, хочет, чтобы он попробовал ей ребенка заделать, да ради богов. Игнат раздавил каблуком окурок и полез в палатку. Мила уже раздетая лежала на свежем лапнике, поверх которого бросила спальники незадачливых ловчих. Сверху она натянула на себя тонкое одеяло, похоже, оно было в ее рюкзаке. Игнат снял перевязь с пистолетом и положил в изголовье, винтовка пристроилась с краю.

— А ты параноик, — язвительно заметила Мила.

— Я осторожный, мы сейчас в лесу, где еще недавно хозяйничали опасные твари, убившие двух твоих коллег. Совершенно не имею желания закончить, как они. Ты сказала, что занимаешься охотой на тварей десять лет?

Мила кивнула, не понимая, куда он клонит. Игнат стянул пыльник, сапоги, разгрузочный жилет, кольчугу и штаны с рубахой, оставшись только в трусах.

— Да удивляюсь я, — закончил он мысль, — как с такими навыками охоты на нелюдей вам удается выживать, да еще и работу выполнять.

Мила надула губки, явно собираясь обидится, но Игнат решил не давать ей времени на это и, нырнув под тонкое одеяло, быстро провел рукой по ее бедру. Дочка ведьмы мгновенно забыла об оскорблении, только что нанесённому всему местному люду, охотящемуся на всяких чужих тварей, и, опрокинув Игната на спину, провела по его груди острыми коготками. Она аккуратно, но дерзко куснула его за ухо, и прошептала:

— Сегодня ты только мой, а завтра можешь быть, чей хочешь. Но сегодня…

Игнат проснулся от боли в груди, джинн рванулся из кокона очень сильно. Обычно Фарат не имел дурной привычки подобными фокусами будить хозяина, но на сей раз нашлась причина — неподалеку раздавались голоса людей. Похоже, кокон слегка ослаб за эти дни, и джинн теперь снова мог частично наблюдать за миром без участия Игната, он почуял чужаков.

Демидов вытащил трофейный пистолет, еще вчера он заменил магазин с пулями из чистого железа на обычные полые. Натянув штаны, он понял, что обуться уже не успеет, люди очень близко, еще немного, и они обнаружат поляну.

Мила подняла голову с импровизированной подушки — свернутого плаща Видока. Игнат прижал палец к губам и прошептал:

— Тут люди. Трое, заходят с разных сторон, они уже обнаружили нас. И мое чутье говорит, что сейчас прольется кровь, нормальные путники не крадутся, чтобы пожелать доброго утра.

Игнат стремительно рванул из палатки, в кувырке забирая правее, поскольку слева тлел костер. Грянул выстрел, который пришёлся в землю там, где он был мгновение назад, но егерь уже вышел на предел собственной скорости, он уже обнаружил всех трех противников, и даже приоткрыл кокон, Фарат заслужил свою жертву.

Первый выстрел Демидов сделал навскидку, выходя из кувырка. Пуля угодила мужику в кожаном плаще в живот, тот еще даже не понял, что ранен, а Игнат снова крутанулся через правое плечо, выходя на самого опасного из них, прикрытого палаткой. Тот рванул в сторону, стараясь держать между шустрым егерем и собой препятствие, но скорости ему не хватило, для Игната он двигался очень медленно, словно продирался сквозь кисель. Дважды выстрелил пистолет Видока, и мужик начал падать на землю с простреленными коленными чашечками, в таком темпе прицельно стрелять на пять метров для егеря никакого труда не составляло. Кроме того, человек показался ему смутно знакомым. До третьего, скрывающегося за кустами и еще не достигнувшего лагеря, похоже, только начало доходить, что что-то пошло не так, ведь пока весь бой занял всего десять секунд. Он вылетел на поляну с пистолетом в правой руке и здоровенным тесаком в левой как раз, чтобы развернувшийся в его сторону Игнат, уже вышедший из своего темпа, прицелился и сделал дырку в груди. Нападавший рухнул плашмя, так и не узнав, что его дружки уже сдулись. Тот, что словил пулю в живот, выл на весь лес, и ни на что не годился. Демидов встал, подошел к дереву, за которое успел заползти подранок, и выстрелом в голову оборвал его мучения.

За палаткой вопил налетчик с простреленными ногами, вот с ним точно мог получиться разговор. Тем более Видок его вспомнил, этот человек был с Тавром, когда фермер нашел его, именно он предлагал его добить и обобрать.

Мила вылетела из палатки — бриджи на голое тело, винтовка в руках. Она завертела головой, выискивая опасность, но увидела только егеря с пистолетом.

— Все, можешь идти одеваться, — усмехнулся Демидов, — опасности больше нет. Тот, что так воет за палаткой, пригодится для разговора. Он, кстати, работает на нашего заказчика. Вопрос только в том: это его собственная инициатива или хозяин фермы приказал нас, или скорее тебя, зачистить? Хотя, может, и не он, а она?

Мила после этого монолога окончательно растерялась. Обнаженной груди она не стеснялась ни сколько, обогнув палатку, девушка посмотрела на раненого.