— И ты ушла?

— Если бы!.. Вместе со мной работала моя тетя. Она давала мне работу, как здесь.

— Здесь?

— А разве ты не знаешь? — удивилась Клэр. — Миссис Эпплтон — моя тетя.

Дэнни об этом не подозревала и ни за что не догадалась бы: между Клэр и кухаркой не было ни малейшего сходства. Но история несчастной служанки заинтриговала ее, и она спросила:

— Так что же было дальше?

— Когда родился мальчик, сестры его светлости приехали взглянуть на него. Хозяин рассказал им, что я уверяла, будто ребенок от него. Уж не знаю, зачем он это сделал.

— Может, боялся, что ты пожалуешься им, а они тебе поверят?

— Может быть, но я бы на такое не решилась. Обе леди были строгие, особенно с прислугой, мне и в голову не пришло бы обратиться к ним. Две желчные старые девы — вот кто они были. Когда они являлись с визитами, я старалась спрятаться.

— Говоришь, они приехали взглянуть на твоего сына?

— Да, и в один голос заявили, что малыш — вылитый их братец в детстве. Понимаешь, мой хозяин приходился им младшим братом, был гораздо моложе их, поэтому сестры хорошо запомнили его новорожденным.

— И ребенка приняли в семью?

— Да.

— Разве это плохо?

— Конечно! Сестры хозяина, настояли, чтобы я отдала им ребенка на воспитание. Их брат уже был не первой молодости, а наследником до сих пор не обзавелся. И сестры боялись, что не обзаведется никогда. И вдруг этот наследник появился — родился у меня! Сестры сразу успокоились и перестали пилить моего хозяина.

— И ты отдала им ребенка? Слезы снова полились рекой.

— Меня никто не спрашивал. Меня обвинили во всех смертных грехах и пригрозили отправить в тюрьму, если я не отдам им мальчика и не пообещаю никогда не навещать его.

— Неужели они могли посадить тебя в тюрьму?

— О да, с легкостью! В конце концов, кто поверит ничтожной кухарке, если ее слова опровергают две леди и знатный лорд?

— Но почему тебе запретили видеться с малышом? Ты же его мать!

— Они не хотели, чтобы ребенок знал об этом. Он — наследник состояния. Его воспитывают, как аристократа.

— Без матери? Но как они объясняют в свете, откуда взялся ребенок?

— О, его светлость женат. Я не знала этого и никогда бы не узнала, если бы… Но он прятал жену не только от слуг: хозяин давным-давно жил отдельно от нее. Видно, они не ладили, вот она и пожелала расстаться. Сестры как-то упоминали, что она вернулась к своим родителям.

— А почему просто не развелась с ним?

— У лордов не принято разводиться.

— И сестры решили объявить, что это ее ребенок? И жена лорда согласилась?

— Они умеют добиваться своего. — Клэр придвинулась ближе к Дэнни и зашептала: — Наверное, они пригрозили силой вернуть жену к моему хозяину. И она согласилась на все, лишь бы этого избежать.

— Они сами сказали тебе это? — ужаснулась Дэнни.

— Нет, но обсуждали свой план при мне, как будто меня и нет вовсе, а я слышала каждое слово.

Опять «невидимость»! Удивительно, как часто господа не замечают присутствия слуг.

— А тебя, конечно, сразу после этого выставили за дверь?

У Клэр опять задрожали губы.

— В тот же день, да еще взяли с меня клятву, что я никогда больше не приду в этот дом и не попытаюсь увидеться с сыном. Но ему наверняка хорошо живется — лучшие игрушки, какие только можно купить за деньги, лучшие школы…

— И судя по твоим рассказам, мерзкая семейка. Клэр вздохнула:

— Нет, сестры на него наглядеться не могли.

— Откуда ты знаешь?

— Тетя некоторое время работала в том же доме и видела, как относятся к малышу. Хозяева не знали, что она моя тетя, поэтому ее выгонять не стали. Она говорила, что мальчика обожают, рядом с ним добреют на глазах. Даже его светлость вдруг превратился в заботливого отца.

Дэнни постепенно начинала понимать, что имела в виду Клэр, говоря о великодушии.

— Так ты думаешь, с ними ему будет лучше?

— В этом я уверена. Что могу предложить ему я, кроме позорного клейма?

Дэнни знала, что клеймо незаконнорожденного — далеко не смертный приговор. Живым свидетельством тому был Джереми.

— А любовь?

— Любви ему хватает с избытком. Нет, с этими людьми малышу гораздо лучше. Просто… я так скучаю по нему! За два месяца, пока он пробыл со мной, я успела к нему привязаться, а теперь думаю, что лучше бы его у меня отняли сразу. Проще отдавать детей, которых ни разу не прижала к груди, не покормила, не…

Она снова залилась слезами. Дэнни махнула рукой на условности и обняла Клэр. Клэр ее не оттолкнула.

Дождавшись, когда собеседница немного успокоится, Дэнни спросила:

— А тебе никогда не хотелось заняться другим делом? По-моему, работать на кухне тебе не нравится.

— Да нет, работа мне привычна. Просто я всегда думаю о моем малыше…

— А если бы у тебя появились другие дети? Наверное, тебе стало бы легче.

— Ты хочешь сказать, незаконнорожденные?

— Нет, когда ты выйдешь замуж. Клэр фыркнула:

— Да кому я нужна! Дэнни закатила глаза.

— Будешь и впредь такой ворчливой, конечно, о замужестве и не мечтай. Но ты же хорошенькая, Клэр. Зачем ты это скрываешь? У меня в комнате есть зеркало, в которое я почти не смотрюсь. Может, попробуем придумать тебе новую прическу? Тебе не надоел этот пучок на макушке? А почему ты так сутулишь плечи?

Клэр вспыхнула и прошептала:

— Просто у меня большая грудь, вот я и прячу ее. Дэнни рассмеялась:

— Вижу, не только мне нужно кое-чему научиться! Не бойся, если на тебя начнут обращать внимание, надо только правильно им распорядиться. Если ты мечтаешь о детях, значит, надо найти себе мужа — предложить себя как приманку и поймать его на крючок!

— А почему ты сама до сих пор не замужем?

— Мне надо еще многому научиться, прежде чем искать приличного мужа. Вот я и стараюсь.

— Шалости с Мэлори пользы тебе не принесут, особенно если ты хочешь замуж.

— Верно, но устоять против Мэлори невозможно, ты же понимаешь. Он чертовски красив. Я сопротивлялась, честное слово, а теперь жалею об этом. Каждой девушке нужен такой мужчина, чтобы хоть раз в жизни побывать на верху блаженства.

— И ты не раскаешься, если придется с ним расстаться?

— Нет, ведь я ничего от него не жду. Если я не наскучу Мэлори, через несколько месяцев я расстанусь с ним сама. Конечно, жаль, но если я буду помнить, что рано или поздно моему счастью придет конец, он не застанет меня врасплох.