покидали близкие родственники и старые друзья. А еще собаки. Корги были рядом с тех пор, как ей исполнилось семь, и их количество постоянно увеличивалось. Теперь же, когда Холли не стало, осталась только Уиллоу. Королева приняла решение перестать их разводить, потому что понимала, что в какой‑то момент уже не сможет за ними ухаживать. К тому же, с чисто практической точки зрения, монарху следует по возможности избегать ситуаций, в которых можно сломать себе шею, а собаки объективно увеличивают риск.

Королева справится. Просто будет жить дальше, как делала всегда. А может быть, она просто излишне расчувствовалась, и кузина скоро поправится. На дворе стояли холодные, промозглые ноябрьские выходные, и настроения в стране и ее пределами становились все более тревожными. Затянутся ли сами собой те трещины, что образовались в Америке и Европе, вне зависимости от того, кто находится у власти? Через два дня в США должны были состояться выборы, и все СМИ просто сходили с ума. Филип мог сколько угодно шутить про Фейсбук, но даже в Белом доме были “уверены”, что русские попытаются воспользоваться ситуацией, чтобы повлиять на демократический процесс. Королеве казалось, что сейчас подрываются самые что ни на есть основы демократии, – такого не было со времен войны, которая закончилась раньше, чем родилось большинство ее подданных. Как и все остальные, она чувствовала, что они находятся на грани чего‑то, но никто этого еще до конца не осознал. Поэтому остается только хвататься за любые идеалы, в которые они верят, и молиться, чтобы мир устоял.

Филип начал работу над картиной. В восьмиугольной комнате, пропахшей скипидаром, он разложил масляные краски и принялся писать пейзаж Балморала на основе набросков, сделанных летом. Он изображал вид на сад, который открывается из окон замка. Королеву восхитило самообладание мужа, позволившее ему заняться чем‑то творческим и абсолютно не связанным с происходящим, вместо того чтобы с головой погрузиться в новости на Би-би-си.

– Какая красота, – восхитилась она, выглядывая у него из‑за плеча.

Филип хмыкнул в ответ.

– Это Балморал?

– Нет, Тимбукту.

На заднем плане проигрывалась запись старого матча по крикету, и королева почувствовала, что отвлекает его.

– Ты видел прогноз погоды? Утром мне пришлось отменить конную прогулку. Как думаешь, дождь целый день будет лить?

Филип повернулся к жене.

– Понятия не имею. Слушай, мне жаль Маргарет. Прекращай расстраиваться, лучше найди себе какое‑нибудь полезное занятие.

Наверное, он прав. Без особого энтузиазма королева села собирать пазл, на котором был изображен момент, когда скаковой конь по кличке Данфермлин пересек финишную прямую во время гонки “Сен-Леже”. Но вдруг осознала, что снова погрузилась в размышления о том, как связаны между собой Синтия Харрис, Шолто Харви, уволившаяся секретарша Мэри ван Ренен, миссис Бакстер (с дурным, как говорят, характером) и Рози, которая просто интересовалась одной картиной, а теперь задавалась вопросом, не могли ли из‑за нее убить человека. Дэниэл Блейк оказался одной из частей головоломки, но даже если Шолто Харви и стал причиной произошедшего с ним “несчастного случая”, то до Синтии Харрис он никак не смог бы дотянуться с середины Адриатики.

Еще один фрагмент пазла – банда браковщиков. Королева не могла понять, был ли это отвлекающий маневр, устроенный Шолто, или нечто большее. По ее мнению, сэр Джеймс приложил недостаточно усилий, чтобы разобраться в этом вопросе. Поэтому королева решила, что самое полезное занятие сейчас – продолжать расследование.

К утру понедельника ей стало гораздо лучше: качественный сон и чудесная ранняя прогулка по парку сделали свое дело. Она поработала в машине на обратном пути в Лондон и была готова начать неделю с привычной бодростью духа.

За коробки сегодня отвечала Рози.

– У меня для вас есть одно задание.

Рози тут же просияла.

– Я готова.

– Мне бы хотелось окончательно разобраться с бандой браковщиков. Возможно, они как‑то связаны с туннелями под дворцом. Вы наверняка о них слышали.

– Мне говорили, что когда‑то под землей была целая сеть туннелей, которая объединяла все королевские дворцы в Лондоне.

– Не “когда‑то была”, – поправила ее королева, – а есть и сейчас. Во время войны там прятали дорогую мебель, и далеко не про всю потом вспомнили.

И это неудивительно. У отца было много других дел, например ремонтировать серьезные повреждения от бомбежек, стараясь придать им более-менее презентабельный вид. В послевоенной обстановке было необходимо грамотно распределять ресурсы, ведь большая часть империи была отрезана от метрополии, а торговые пути восстанавливались очень медленно. Прожив здесь уже несколько лет, Филип со своим адъютантом отправились на разведку туннелей под дворцом и за его пределами.

“Ты не поверишь, что мы нашли! – воскликнул он, вернувшись. Весь чумазый, перепачканный в грязи и пыли, с клочьями паутины в волосах и с улыбкой до ушей. – Два ящика фарфора. Немецкого. Выглядит очень дорого. Вино девятнадцатого века. Четырнадцать позолоченных стульев в стиле ампир. Семь затхлых матрасов, портрет Георга III, четыре мраморных камина и семью румынских беженцев!” – В этот момент глаза королевы округлились до размеров блюдец. – “Ха!” – крикнул Филип, показывая на нее пальцем. Беженцев он выдумал, однако его сильно позабавило, что все остальные находки ни капли ее не удивили.

Забытые сокровища привели всех в полный восторг, и Филип полез исследовать туннели дальше, чтобы узнать, куда они ведут, и, возможно, в перспективе создать удобный проход для членов семьи и прислуги, чтобы они могли перемещаться вдали от посторонних взглядов между Букингемским дворцом и Кларенс-хаусом, где жили мама и Маргарет. В итоге он сообщил, что туннель под Букингемом довольно просторный, но ответвления от него, которые проходят под Грин-парком и ведут к Сент-Джеймсскому дворцу, гораздо уже и ниже, а еще там слишком сыро. Стенки пропитались слизью, и некоторые участки преодолеть практически невозможно. В итоге Филип распорядился их закрыть, дав указание использовать пригодный туннель под дворцом только в качестве хранилища.

Всю эту историю королева вкратце пересказала Рози.

– Полагаю, где‑то под Конститьюшн-хилл находится дверь, которая должна быть надежно заперта. Она закрывает проход в дальнюю часть туннеля. Не могли бы вы, не создавая лишнего шума, проверить, не пользуется ли им кто‑нибудь втихаря? – Королева тщательно сформулировала свою искреннюю просьбу так, чтобы у Рози была возможность отказаться. Ее взгляд подтверждал наличие такой возможности. В конце концов, в дальнем конце туннеля могло быть опасно, и королева ни в коем случае не хотела, чтобы Рози шла на риск не по своей воле.

На деле Рози пришла в такой восторг от этой затеи, что королеве пришлось ей строго-настрого запретить, если это возможно, проходить дальше двери,