– Скажите, а его доля больше, чем ваша и госпожи Лещинской, вместе взятых?

– Нет, у нас с Зинаидой на один процент больше, чем у него. Но почему вас это интересует?

– Если вы хотите сохранить бизнес, вам надо вызывать сюда Лещинскую.

– Татьяна, по-моему, вас абсолютно не должны касаться наши учредительские дела. У вас совершенно другие задачи. – Тимофеев стал раздражаться. – Наверное, неспроста Акиньшин решил, что вам пора закругляться с расследованием. Если вы и с ним стали обсуждать подобные вопросы, то это могло его сильно задеть. Значит, так, в пять часов мы ждем вас у третьего причала морпорта. Нам предстоит морская прогулка, во время нее мы все и обсудим.

– Хорошо. – Я отключилась.

Если начало моему расследованию было положено на речном катере, то точка может быть поставлена на морском судне. У меня возникло щемящее чувство неудовлетворенности, но я постаралась преодолеть его. В конце концов у меня есть договор, и по нему мне обязаны заплатить за каждый день моего расследования. Посадят банду страховых мошенников или нет, это уже не мое дело. Пусть совладельцы «Астры» сами решают, как распорядиться имеющейся у меня информацией.

Я завела двигатель, но не успела тронуться с места, потому что зазвонил телефон. Это была Вера.

– Алло! – ответила я.

– Таня, это я. Ты обо мне не забыла?

– Нет.

– А почему не звонишь? Я ведь согласилась тебе помогать.

– Вера, мне пока нечего тебе сказать. Твой вопрос в стадии решения. Когда что-то прояснится, я тебе позвоню.

– И сколько мне ждать?

– Пока не знаю.

– Если ты передумала, то так и скажи! А голову морочить мне не надо! – Вера отключилась.

Я подумала, что действительно может случиться так, что Пожарова останется без обе-щанного ей бонуса за помощь моему расследованию. Разумеется, переживать по этому поводу я не собиралась. Самое большее, чем мне это грозило, так это неприятной встречей с Верой в Тарасове на ее рабочем месте – на кассе какого-то супермаркета. Но я это как-нибудь переживу.

Не успела я снова тронуться с места, как раздался звонок на другой смартфон.

– Алло! – ответила я Алексу.

– Короче, я достал немного растворителя. Даже не думал, что получится. Просто повезло.

– Хорошо, где и когда мы можем с тобой встретиться?

– Встречаться вовсе не обязательно. Я уже оставил его в том кафе, около которого вы тогда… ну, в общем, вы поняли, да? Спросите пакет у бармена.

– Хорошо, спасибо. – Я отключилась, а затем позвонила с другого телефона Анатолию.

– Да, Таня, я тебя слушаю!

– Толя, Алекс оставил тебе подарок в том кафе, около которого мы с ним «познакомились».

– Какой подарок?

– Растворитель.

– А говорил, что не сможет! Насчет красного «Кадиллака» он ничего не сказал?

– Нет.

– А почему Упоров лично не мог отдать мне растворитель? Таня, тебе не кажется, что он настучал на нас своим приятелям, и они решили устроить засаду в кафе?

– Я об этом как-то не подумала, – честно призналась я.

– Ладно, – снисходительно произнес Анатолий, – заодно и проверим, можно ли ему доверять. Скажи, как вы с Николаем пообщались?

– Нормально.

– Тогда я пойду в кафе. Надеюсь, это все-таки не подстава. А то с той картинкой, что Зенин с Наседкиным намалевали, на машине невозможно ездить.

– Толя, а рисунок большой? Может, какой-нибудь наклейкой его закрыть? – предложила я.

– Хорошая идея! Я об этом как-то не поду-мал. Спасибо за подсказку. Только растворитель все равно нужен. Как я домашним все это объяснять буду?

– Надеюсь, Алекс не соврал.

Убрав смартфон в сумку, я наконец-то покинула парковку и поехала в сторону моря. До встречи с клиентами было еще много времени, поэтому я решила полежать на пляже, покупаться в море…

Я направилась к третьему причалу прямо с пляжа. Уже издалека я заметила белоснежный катер, а потом и Дмитрия Вадимовича, прогуливающегося около него. Увидев меня, он пошел мне навстречу.

– Татьяна! Я все-таки послушал вас и позвонил Лещинской, – сообщил он. – Оказалось, что Зинаида Леонидовна уже два дня как в Черноморске – приехала на юбилей отца. Я в общих чертах рассказал ей о том, как мы здесь пытаемся спасать наш бизнес, и пригласил ее присоединиться к нам. Она уже на катере, Акиньшина же пока нет. Татьяна, вы ничего не хотите сказать мне, пока мы вдвоем?

– Разве что спросить… – Я немного помедлила, а потом задала вопрос: – Дмитрий Вадимович, это правда, что Степан Артемьевич и заместитель прокурора города большие приятели?

– Что-то вроде того, – подтвердил Тимофеев. – Не скажу, что они закадычные друзья, которые друг за друга в огонь и воду полезут, но приятели, это точно. Татьяна, а почему вы об этом спрашиваете?

– Акиньшин приехал, – сказала я, посмотрев в сторону морвокзала.

Отвечать на вопрос Дмитрия Вадимовича я не стала. Коротко, но при этом доходчиво что-то объяснить ему было невозможно, а на длинные разговоры тет-а-тет времени уже не было. Степан Артемьевич широким шагом шел к нам по молу.

Я не стала его дожидаться и поднялась на катер. Пары минут мне вполне хватило, чтобы расположить к себе Лещинскую. Достаточно было бросить восторженный взгляд на ее маникюр и спросить, из какой коллекции ее сумочка, и Зинаида уже стала считать меня чуть ли не своей подружкой.

– Жаль, что мы раньше не познакомились, – сказала Лещинская, и в следующую минуту в кают-компанию зашли мужчины.

– Зинаида Леонидовна, – Акиньшин наклонился и поцеловал ей руку. Меня он удостоил лишь кивком головы и обращением по имени: – Татьяна! Присаживайся, Дима! Сейчас нам принесут фрукты, напитки… Я уже распорядился. И мы начнем наше совещание.

– Степан! – Лещинская проглотила его отчество. – Почему ты не сказал мне, что все более чем серьезно, когда мы с тобой в последний раз общались по телефону?

– Я тогда еще сам не подозревал, что дело зайдет так далеко.

– А насколько все далеко зашло? – поинтересовалась Лещинская. – Неужели наша «Астра» банкрот?

Ей никто не ответил, потому что в кают-компанию зашла девушка с подносом, одетая в форму матроса. Она поставила на стол вазу с фруктами, бутылку красного вина и бокалы.

– Замечательное вино! – произнес Акиньшин, рассматривая бутылку.

– Я не понимаю, разве есть повод что-то праздновать? – спросила Зинаида.

– А вот это мы у Татьяны спросим, – Степан Артемьевич стал разливать вино по бокалам.

Тимофеев и Лещинская устремили на меня заинтересованные взгляды.