Однако события вышли из-под контроля.

– Я действовала предельно честно, – возразила Кларисса. – Мы заключили контракт, и я обещала, что вытолкну ее Винсента в поток перерождения. Не моя вина, что его больше нет на Перекрестке.

– И как ты объяснишь ей, что возвращать некого?

– Пока никак. И ты мне голову не морочь.

Пропал. Раз – и все. Черт знает, где он теперь. Переродиться Винсент не мог, иначе Рут тоже вынесло бы из этого мира в один момент, а договор Клариссы и ее слуги был бы разорван. Но невидимая простому глазу печать контракта все еще была на руке ведьмы. Даже если условия сделки изменились, ее саму никто не отменял. Поэтому договоры на Перекрестке были самыми опасными: в них вообще не учитывалась смена контекста. Но что же с этим Винсентом? Где он?

Его исчезновение подрывало всю сложную систему их договоров. Кларисса обещала Рут, Рут обещала Винсенту. Нет Винсента – невозможно выполнить контракт Рут. Невозможно выполнить контракт Рут – она не должна ей служить. Рут не служит ей – Кларисса не может выполнить волю Господ. Значит, и ее личное дело прогорает.

Кларисса плюхнулась в кресло и откинула голову. В последнее время энергетические подпитки действовали все хуже и хуже. Тело отказывалось от нее.

Хаблов встал за кресло и положил пальцы на ее виски, пытаясь подзарядить умирающую колдунью. От его действий ее щеки слегка порозовели.

– Ты хочешь использовать ее и обмануть, – отстраненно заметил Данила, переставляя пальцы на ее лоб.

Его движения были машинальными: он овладевал приемами быстрее, чем Кларисса его им учила. После того первого раза на Перекрестке у него внутри словно открылись все двери. Он уже сам понимал, что и как делать.

– Хаблов, ты действуешь мне на нервы.

– Хочешь, чтобы она пропустила оставшиеся контракты, несмотря на то что твое обещание невыполнимо. Чем это чревато?

– Если я не выполню ее воли, Страж пустит меня по ветру, – огрызнулась ведьма. – И даже Господа тут не помогут, они не властны над ним. У меня только один выход: найти этого Винсента самой.

– Как возможно, чтобы застрявшая душа вдруг пропала? Какие у нее вообще возможности мобильности, если ее заклинило?

– Рут я вернула.

– А Винсента тогда кто вернул?

Вопрос был верный.

Кларисса не ответила. Исчезновение этого парня из тупика между мирами означало только, что кто-то вмешался и вытянул его за уши. И вариантов у Клариссы имелось всего два: либо черная, либо рыжая. Больше на этом свете таких умельцев не было.

* * *

Остаток дня Рут провела, сидя на своем балконе под крышей. Делать опять было нечего, и она отправила себя в транс. Этому пришлось научиться, чтобы ни о чем не думать. Так время проходило незаметнее.

Но в дверь неожиданно позвонили. До нее не сразу дошло, что ее домофон надрывается трелью. Она свесилась через перила, стараясь разглядеть сквозь ветки деревьев того, кто терзал входную дверь. Визитеров Рут никогда не ждала.

Сквозь облетевшие ветви явственно виднелась знакомая пшеничная голова. А еще в ее жизни имелся только один блондин, любивший таскать рубашки нежных цветов в любое время суток.

– Рут, впусти меня! Я видел твои ноги на балконе! – заорал он снизу.

Данила влетел наверх раньше, чем она распахнула дверь, и сверкнул очередной улыбкой из рекламы зубной пасты.

– Давно не виделись.

– Что случилось?

– Нам надо чаще встречаться. Два раза в день – самое оно. Иначе ты забудешь мои дивные черты.

Он по-свойски прошел в комнату и скептически окинул взглядом пыльную плиту и раковину, которыми явно никто не пользовался с тех пор, как он ушел.

– Есть разговор, – сказал он, переводя на нее внимательные глаза.

Рут скрестила руки на груди. В любой беседе она неосознанно занимала оборонительную позицию, заметил Данила. Но уж такой она была, насколько он ее знал. Часто он спрашивал себя: а понравилась бы ему другая Рут, которая когда-то по-настоящему жила на этом свете, радовалась, имела мечты и планы?

Кларисса говорила, что она была ужасно неуверенной…

Сейчас уверенность присутствовала, но от нее становилось неуютно. «Девушка из тяжелых металлов», – называл он ее про себя.

– Я вся внимание.

– Слушай, – осторожно начал Данила, тоже складывая ладони рук вместе, – я в курсе твоей сделки с Господами и Клариссой. Ты никогда мне не рассказывала, почему работаешь на нее и что тебе обещали… Но я – протеже фрау Процманн-Степанчук и имею доступ к секретным файлам. То есть знаю про Винсента.

Ее брови механически поднялись, но выражение лица не изменилось.

– Ну и молодец.

– Просто хотел с тобой поговорить о том, насколько твои ожидания… ну, вообще… оправданны, – зацедил он.

Его смерили вопросительным взглядом: Данила вступал на очень скользкую тропинку. Сказать всю правду он не мог: за это ему вырвала бы язык Кларисса. Однако Хаблов знал много способов намекнуть. Можно сказать, это было по его части.

Взгляд Рут не отпускал, и он ощущал, как его придавливают к месту, словно зазевавшуюся мошку.

– Спасение застрявших мертвых – очень деликатный процесс. Потому что души… могут и сами вылезти из тупика, – слегка приврал он. – Где гарантия, что Винсент еще там?

Данила пока не стал сообщать, что тот куда-то исчез с Перекрестка. Рут молчала, и ему приходилось говорить дальше.

– Сомневаюсь, что она его вернет. Могу ошибаться, но что-то мне подсказывает: зря ты на нее батрачишь.

– Ты что-то знаешь? – сощурилась она.

– Просто подумай над моими словами.

Издав тонкий смешок, она отвернулась. Данила не знал, что Рут чувствует Винсента, слышит его во сне.

Но слова Хаблова расшевелили подозрения, потому что уже несколько недель он молчал. Ее сны опустели без его голоса. Она могла выйти на Перекресток через чужой контракт, но не нашла бы его, потому что это место существует в миллионах измерений. Винсент остался в реальности-тупике, куда после воскрешения хода не было.

Данила смотрел на нее говорящими глазами, в которых читалось: «Беги!».

«Ты – последнее звено в системе», – всегда шипела ей в ухо ведьма.

Шестерка, никто.

Что если ее действительно обманули? Много она знала о Перекрестке, Господах и контрактах, когда выброшенная назад, в свое тело, приползла к ведьме в ту дождливую ночь? Куда ей было идти? Больше ей никто помощь и не предлагал.

Данила неотрывно следил за ней, пытаясь понять, когда будет лучше снова вклиниться в наступившей тишине.

– Тогда почему я жива? – нарушила затянувшуюся паузу Рут. – Если Винсент переродился, я тоже должна. В этом смысл нашей связи.