— Твоя мама схватила тебя на руки, чтобы бежать в убежище, но на соседний дом обрушился дракон. Просто рухнул сверху с силой, будто нарочно. Потом там что-то взорвалось, она еле успела повернуться и закрыла тебя собой. Но осколок…

Отчим покачал головой и отвел взгляд, я же закусила губу. Старалась не думать о том, что разозлило драконов в Рагране. Так, что они прорвали защиту, разметали ее в клочья и обрушили ярость и огонь на ни в чем не повинных людей, среди которых оказались моя… мои мамы.

— Она просила Эрмину позаботиться о тебе. Сказала, что в детских домах после такого будет кошмар. Да там везде был кошмар. И она обещала. Поклялась. И заботилась.

Заботилась. Она меня вырастила. В любви, как родную. Ни разу не упрекнув тем, как ей было тяжело, как много приходилось работать, чтобы кормить чужого ребенка. Я сглотнула подступивший к горлу ком и потянулась за минеральной водой, которую принес официант. Сделала пару глотков и упала подбородком на перевернутые лодочки сцепленных ладоней. А моя родная мать… моя родная мать закрыла меня собой, хотя я не принесла ей ничего, кроме страданий и изгнания. От чего же она бежала? Или от кого?

— Она пела тебе. — Неожиданно отчим легко коснулся моего локтя. — Эрмина говорила, что она тебе пела и тогда улыбалась. Только тогда она и улыбалась.

Я неосознанно сжала его руку в поисках поддержки, и эсстерд Барт не стал ее отнимать.

— Заждались?

Голос Танни звучал чересчур звонко, чересчур уверенно, а еще чересчур насмешливо. Эсстерд Барт поспешно поднялся, а я обернулась. Сестренка стояла, сунув руки в карманы джинсовых брюк. Облегающая кофточка смешно топорщилась из-за перекинутого через плечо рюкзака, примявшего ткань, распущенные волосы разноцветными локонами разметались за спиной. Со стороны могло показаться, что ей все просто побоку, даже если встретится дракон — перешагнет и пойдет дальше. Вот только ресницы слегка подрагивали, а еще она покусывала губу. Волнуется.

— Немножко, — сказала я.

Если честно, и сама волновалась не меньше — сейчас, когда отец и дочь смотрели друг на друга, все отошло на второй план. Мне очень хотелось, чтобы они помирились. Пожалуй, теперь еще больше.

Отчим неловко подхватил букет и подарок, шагнул к ней.

— С днем рождения. — Голос у него сел и прозвучал сипло.

Танни покосилась на цветы, глаза ее расширились.

— Мамины любимые! — удивленно сказала она. А потом осторожно взяла подарок из рук отца. Помолчала и добавила: — Круто.

— Прослушивание перенесли, — сообщил Хейд без предисловий.

— То есть как? — растерялась я.

— Теперь нас ждут в понедельник. К семи.

Мои мысли устроили джумбийские танцы. Для начала придется волноваться на целых три дня больше. Теперь еще и у Эвель отпрашиваться… снова, потому что на следующей неделе мы опять меняемся с Зеттой часами выступления. Далее если бы и не менялись, все равно неизвестно, на сколько затянется прослушивание и когда подойдет моя очередь. Хорошо, если в самом начале, а если чуть позже, успеть к десяти нереально. Подавив желание выразительно постучаться лбом о туалетный столик, вздохнула. Нет, я определенно поседею до того, как получу эту роль. А если не получу, уйду в пустоши — посыпать седые волосы пеплом и пылью. И отдамся драконам. На съедение.

— Такое случается, — сообщил агент. — Сплошь и рядом, особенно с гениями. Не переживай, зато у тебя вдвое больше времени на распевку.

— Угу, — согласилась я.

Учитывая, что выходные выпадают, все вообще весело. Ладно, Хейду об этом знать не обязательно.

— Ничего, скоро ты обзаведешься громким именем и будешь всем диктовать условия. Главное… — Хейд ненадолго замолчал, потом хмыкнул в трубку. — Прости, я всем нужен срочно и сразу. Так вот, звездочка, главное — не накручивай себя. Все у нас получится. И не трясись там, ты лучшая. Все, в понедельник увидимся, а то у меня сейчас мобильный разорвется. Музыкальных снов.

— Счастливо, — сказала я. — Звездной ночи.

— Всенепременно, — фыркнул Хейд. — Как ты угадала?

На этом мы и распрощались, я же отложила мобильный и посмотрела на Бриаль Бетрой.

— Лучшая, — сообщила я своему отражению. — Слышала? Ты — лучшая!

Леона в отражении моргнула. Так, все! Хватит! Прослушивание на следующей неделе, у меня в запасе еще целых три дня и первая половина четвертого. Хейд прав, нужно просто пойти и сделать это! Покорить их всех голосом и игрой. Если я сразила наповал толпу иртханов, то с самым обычным режиссером и его комиссией точно справлюсь. Ну… наверное. Почему-то самый обычный режиссер сейчас представлялся страшнее самого разъяренного огнедышащего дракона.

Глянула на мобильный — Танни уже должна быть дома. С отцом я ее оставляла со спокойным сердцем: как-то незаметно за выбором блюд и обсуждением меню первая напряженность отошла в сторону, а когда нам принесли напитки, мы уже болтали обо всем подряд, ловко избегая семейных тем. Я украдкой поглядывала то на отчима — кажется, он действительно был счастлив, потому что с лица не сходила теплая улыбка, то на сестру — она не хмурилась и не собиралась защищаться. Словом, когда пришла пора ехать в Ландстор-Холл, ни малейших сомнений в том, что ничего страшного не случится, у меня не было. Я это поняла, когда отчим пообещал проводить ее до квартиры, а Танни не стала возражать.

Теперь бы еще с Эвель разобраться.

Глубоко вздохнула и направилась к начальству. Откинувшись на спинку стула, Смерч запивал десертные кофейные зерна — ужин секретаря был в полном разгаре. Заметив меня, почему-то чуть не подавился и выпрямился, поспешно убрал пакетик в стол. Ладно, не привыкать: в последние дни коллектив Ландстор-Холла резко сменил настроение, читай — отношение ко мне. Сегодня, например, я выслушала несколько комплиментов. Платью, туфелькам и цвету волос, хотя он у меня ничуть не изменился. Дрэйк говорил, что они привыкнут, но у меня другой вопрос. Интересно, я когда-нибудь к этому привыкну?

— Привет, — сказала просто. — У себя?

— Привет, Бриаль. — Смерч поправил держатель для дисков, хотя он стоял идеально. — Ты к Эвель? Проходи.

— Даже не спросишь, не занята ли?

— Что? А, да. Конечно.

Он нажал кнопку на гарнитуре, а я отвернулась к окну и очень некстати вспомнила, что в приемной все время опущены жалюзи. Что в солнечный день, что в безлунную ночь, согласно мнению Эвель, это настраивает на рабочий лад. Как по мне, так это настраивает на желание удушиться. Не представляю, как можно целый день сидеть запертой в офисной коробке без окон, без дверей.

— Она ждет. — Смерч кивнул и тут же опустил глаза.

Задел локтем стаканчик с кофе, еле успел поймать.

— Я все та же, Лайл, — сказала, проходя мимо.

— А?

Бэ! Как же это бесит!