и самому всё же есть чего опасаться, несмотря на все его заслуги, Николай Палкин — последний в мире рыцарь, и тайной операции Сашке по уничтожению команды военного фрегата Великобритании не простит. Выдаст нахрен в Лондон его. Или в Сибирь на лесоповал пожизненно с лишением дворянства. Неохота Сашке ни в Лондоне висеть на «Вдове», ни в Сибири лес валить.

Надо было как-то попытаться «Аретузу» задержать в пути на парочку недель. Хоть дырдочку в трюме ковыряй. Так ещё потонет, не многим это лучше лесоповала.

Расскажи богу о своих планах. Сашкины речитативы видимо услышал Господь. Помог. Когда вошли в Бискайский залив начался грандиозный шторм.

Лейтенант Джон Бейтс (John Bates), крутящийся частенько возле посла, когда шторм только надвигался, рукой махнул, мол, в Бискайском заливе всегда штормит, но особо сильных бурь не бывает. Ничего страшного. И вот его бог не послушал. Так он и верит не в настоящего, в какого-то англиканского своего. Ересь голимая. Решил Всевышний англа проучить, да как пошлёт штормину. В итоге смыло за борт лейтенантов Джона Попа (John Pope), Джоржа Уиллса (George Wills) и семерых матросом. И даже кока. А «Аретузу» отнесло чуть не к Канарским островам. Она лишилась фок-мачты и трёх орудий, которые упали в море через проделанную дыру в фальшборте при падении мачты. Потом ещё и течь в трюме началась. Тут уж и калмыки в борьбу за выживание включились. Нужно было откачивать воду из трюма вёдрами, так как помпа и насосы оба постоянно ломались.

Когда на четвёртый день море немного успокоилось, все настолько вымотались, что только кулаки офицеров фрегата могли заставить матросов шевелиться. Вот тут даже индийцы понадобились, капитан фрегата сэр Ирби, не хотевший их брать на корабль, вспомнил, что в трюме сидят девятнадцать матросов.

Кое как течь заделали, фальшборт починили и на двух мачтах дошли до Гибралитара, где и встали на капитальный ремонт.

— Недели две простоим, — буркнул капитан, поправляя чёрную нашлёпку на глазу, она у него вечно сползала на нос.

— Ай, как плёхо. Зимой идти по степи совсем смелть. Ты, капитана, давай быстлее сини. Моя толопийся, — довольный этим известием, стараясь скрыть радость, побурчал на сэра Ирби дархан Дондук.

— Ты думаешь мне не хочется, посол, от тебя побыстрее избавиться. Устроили из боевого фрегата грузовое судно и пассажирское в одном лице. С какой скоростью можем, с такой и будем чиниться. А ты, посол, сходи к адмиралу Дандасу попроси у него помощи, может и быстрее управимся. Плотники дополнительно нужны.

Событие пятьдесят первое

Мы никогда не потерпим поражения, пока душа готова побеждать…

Шаман Кинг (Shaman King)

Сашка в Гибралтаре из комнатки в казарме, что ему выделили, почти не выходил. Он занавесил всем, чем мог, два окошка, которые были в комнате, чтобы ни один лучик солнца не проникал внутрь. Там за окном стояла неимоверна жара. Термометра у дархана Дондука не было, но по ощущениям, солнце нагрело воздух на Скале до сорока пяти градусов. Выходишь на улицу к таверне, где столовались офицеры, и куда допускали посла Великого хана, а по спине от жары начинают мурашки бегать. Пара минут идти, а приходишь мокрым насквозь. И приём пищи превращается в наказание. Да ещё плюс вонь от гниющей рыбы. И так две недели пыток. Сашка даже великобританцев зауважал. Они же тоже с северов, и огромной куче наглов приходится жить в Индии, Африке, здесь вот, в Китае с Сингапурами и Австралиями. Везде жара. Понятно, что организм постепенно акклиматизируется, но не за неделю же, плюс малярия и прочие мухи Цеце.

Вот и здесь он выживал в затемнённой комнате, а матросы английские даже в футбол играли.

А чего? Это судьба. В смысле, подходит к нему на третий день Бамба и говорит:

— Александр Сергеевич, а можно мы с ними в футбол сыграем? — рожа при этом широкая и хитрая.

— Поясни?

— Футбол-то? Игра такая, где двадцать два дурака за одним мячом гоняются, — и ведь не смеётся.

— Сотник, это я тебе говорил. Ты мне объясни, зачем ты хочешь с ними сыграть? — хотя и сам догадался. На корабле калмыки натерпелись. Наглы же не знают, что они английским владеют. Вот и оскорбляли их на языке Мартина Лютера Кинга, по-всякому изгаляясь. А ты ходи терпи и злость копи. Ведь, чем совместное плавание закончится известно — тотальный геноцид. Так чего обижаться на будущих трупов. Но на самом деле еле сдерживались ребята. Только дисциплина и довольно редкие контакты позволили раньше времени этот геноцид не начать. А тут есть такой способ не убивая унизить.

— Побьём этих зазнаек чутка, интересно посмотреть на это будет со стороны.

— Вуайерист хренов.

А почему нет? Даже если его пацаны проиграют, что сомнительно, то ничего страшного не случится. Ну, тут родоначальники футбола, джентельмены, мать их, а с другой стороны, степняки, дикари, которые мяча не видели. Не позорно проигрывать.

— Хорошо. А на что играть будете?

Бамба ещё шире харю сделал. Сразу его оскал Коху не понравился.

— На поджопники. Не ногами, мячом. Они нагибаются, а мы мячом расстреливаем. Всё, как у нас в детстве.

Точно, сам же и научил. Великим футболистом Кох не был. Но там (В ПРОШЛОМ — БУДУЩЕМ) в детстве же играл в футбол во дворе и потом по телику смотрел. Комментаторов слушал, про всякие катеначчо и «защепки волжские» читал, даже как выглядит «ДУБЛЬ-ВЕ» знает. Да и про более поздние системы слышал. Так что, чему мог, Виктор Германович парней научил, а дальше сами, старшие младших учили. Потоки между собой сражались и зимой, и летом. Устраивали соревнования между калмыками и суворовцами. С этого года и гардемарины подключатся.

— Пойдёт. На деньги не вздумайте. Нет, я не боюсь, что проиграете, просто деньги — это деньги, может драка начаться в конце. Они почти нищие и готовы за каждую копейку удавиться.

— Я понимаю, ужасно люди живут, мы так не смогли бы, давно бы всех офицеров поубивали. Зачем такая жизнь нужна⁈

— Всё философ, кончай умничать. У нас крестьяне тоже в молоке ванны не принимают. Да, они будут очень грубо играть, ноги берегите. Драк избегайте. Сами договоритесь или?

— Сами, сообщим вам, Александр Сергеевич, — Бамба почти счастливым ушёл, улыбка до ушей.

Не получилось у самих. Буквально через час в дверь его комнатки затарабанили. Сашка