Моя мать, Джозефин Хатвуд, хотела стать медсестрой, но ее родители умерли, когда она была ребенком, и ей пришлось бросить школу в шестом классе. С того времени она начала работать.

Я помню наш маленький дом в Алтависте, штат Вирджиния. Вокруг него был небольшой сад. Мой отец работал строителем. Это были счастливые годы.

Потом папа заболел. Чтобы навестить его в больнице, нам с мамой приходилось ездить на поезде в Линчбург. Папе становилось все хуже и хуже, и на обратном пути у мамы в глазах стояли слезы.

Спустя некоторое время папа умер, и у нас не было страховки, чтобы покрыть гору медицинских счетов. Мы потеряли дом и переехали в Линчбург, где мама стала выполнять домашнюю работу в трех семьях, а также убирать в церквях, чтобы прокормить и одеть мою сестру Энн и меня.

Я помню, как солнечным сентябрьским днем мы с Энн шли в школу с босыми ногами. Наша обувь полностью износилась, а у мамы не было денег на покупку новой. Директор школы посмотрел на нас и поднял брови, но не сказал ни слова. На следующий день мы думали, что он все-таки заговорит, но снова нет. На третий день он встретил нас у двери.

– Почему вы без обуви?

Мы объяснили, что у мамы нет денег, чтобы ее купить.

– Что ж, – сказал он, – вам придется вернуться домой. Мы не можем вам позволить ходить в школу с босыми ногами. Вам придется сказать об этом своей матери.

Энн взяла меня за руку, мы развернулись и пошли домой. Я, проказливая от природы, предложила сестре провести день недалеко на кукурузном поле, вместо того чтобы идти домой.

Прямо перед окончанием занятий мы отправились домой. И мама ждала нас. Это было крайне непривычным, но слухи в таком городе, как Линчбург, доходят быстрее, чем переводы «Вестерн Юнион».

Мама смотрела на нас неодобрительно и стояла прямо, словно опора для палатки. Она спросила, где мы были. Я придумала историю, чтобы не расстраивать ее. И она начала плакать:

– Вас не было в школе.

Мама знала. Она стала говорить, что важно получить образование и никогда не нужно стыдиться бедности.

– Важно, не что на тебе, а кто ты, – сказала она. – Именно это имеет значение.

Несколько дней спустя она получила зарплату и вместо оплаты счетов купила нам новую обувь.

Нам так редко удавалось побыть вместе с мамой, что мы ценили каждый из этих моментов, а особенно любили читать с ней вслух. Я забиралась к ней в кровать и ждала своей очереди, пока читала моя сестра.

Однако, несмотря на всю теплоту, я чувствовала строгость мамы по отношению ко мне. Я не могла избавиться от мысли, что радую ее меньше других детей и что мне никогда не дождаться от нее добрых слов. Моя сестра Марианна – сирота, удочеренная мамой, – наслаждалась преимуществами, о каких я и мечтать не могла. Я помню свою зависть, когда Марианне купили еще одно пальто, в то время как мне пришлось чинить свое старое и изношенное. Я не могла этого понять. Но мама чувствовала, что нужды Марианны были важнее моих из-за ее ранней утраты.

Однако от мамы мне достался один дар – радоваться каждой мелочи. Даже если в моем маленьком мире недоставало солнца, я не грустила. Еще я любила поговорить, и эта черта не заслуживала одобрения мисс Джордан, которая вела английский в десятом классе.

Мисс Джордан была моим самым нелюбимым учителем в силу своей сверхмерной строгости. Худая, ростом чуть выше пяти футов, она зачесывала волосы назад, что делало ее похожей на лошадь. Она носила полукруглые очки для чтения и, когда ее что-то расстраивало, опускала голову и пристально смотрела поверх них. От такого взгляда у меня все стыло внутри.

Однажды я так увлеклась болтовней, что не заметила, как мисс Джордан остановилась рядом и уставилась на меня своим сердитым взглядом.

– Юная леди, я хочу вас увидеть после занятий.

Позже мисс Джордан объяснила: она ожидает, что ее будут слушать.

– В качестве наказания я хочу, чтобы ты написала эссе в тысячу слов на тему образования и его влияния на экономику, – сказала она.

Я уложилась в сроки и была уверена, что хорошо выполнила работу.

На следующий день в классе мисс Джордан подозвала меня и вернула работу.

– Перепиши это, – велела она. – Помни, что каждый параграф должен начинаться с вводного предложения.

Во второй раз она вернула работу, указав на грамматику. В третий раз – на орфографию. В четвертый раз – на пунктуацию. В пятый раз работа оказалась недостаточно опрятной. Мне стало дурно от этого.

В шестой раз я переписывала эссе медленно, используя цветные чернила, оставляя достаточно места для полей. Увидев его, мисс Джордан сняла очки и улыбнулась. Наконец она приняла мою работу.

Прошло два или три месяца, и вот однажды я опять увлеклась разговором во время занятий.

– Мэри… – толкнули меня в бок. – Мисс Джордан! Она смотрит на тебя!

Я подняла глаза и столкнулась с все тем же хмурым взглядом.

– Мэри, ты слышала, о чем я сейчас говорила? – спросила мисс Джордан.

– Простите, нет.

Она продолжила:

– Я рассказывала о конкурсе эссе, проходившем в нашем городе. Его темой было влияние образования на экономику. Объявили победителей. – Она сделала паузу: – Ребята, я рада вам сообщить, что Мэри заняла третье место.

Я сидела, открыв рот. Первый раз я оказалась среди победителей. Позже мисс Джордан сказала, что самым важным было то, что я получила хороший урок. Переписывая работу, я училась дисциплине. Я была тронута. После мамы она была первой, чей похвалы я ждала больше всего на свете.

В конце десятого класса нам устроили экзамен, чтобы оценить наш уровень знаний и умений, и я заняла пятое место. Все учителя настоятельно рекомендовали мне пойти в колледж, но для меня это оставалось далекой мечтой. Шансов не было никаких. Я не могла себе этого позволить. Все же я подала документы и была принята в Государственный университет Вирджинии.

Пришло время выпускного. Мама так гордилась мной, ведь я первая из нашей семьи окончила среднюю школу (год спустя школу окончила и Энн). Мама сидела в первых рядах, и я поймала ее взгляд, когда мне вручали диплом. Она улыбалась, а в глазах у нее стояли слезы.

Но не это было главным событием вечера. К моему удивлению, вдруг произнесли мое имя… и все продолжали повторять. И каждый раз объявляли о гранте на обучение в колледже. Я все-таки могла пойти учиться дальше!

Для нас с мамой это стало сюрпризом, но, думаю, мисс Джордан знала. Она улыбалась и кивала головой, будто говорила: «Вот видишь, что какие плоды приносит дисциплина?»

Я получила гранты и работала все лето, а осенью пошла учиться. Своей специальностью я выбрала образование в области бизнеса. И даже в колледже я слышала замечания по поводу своей простой одежды, – в основном я донашивала вещи после мамы или шила сама. Я ревела от обиды, когда никто не видел, и утешала себя ее словами: «Важно, не что на тебе, а кто ты». И я знала, это не сравнить с теми испытаниями, которые выпали на долю моей мамы.