Клаус выждал несколько секунд и обернулся к маленькому сморщенному мячику, безмятежно парящему в воздухе.

— Это Гиг, — представил он его, — один из коренных обитателей сферы. Если быть откровенным, то без его помощи вам было бы весьма тяжело покинуть камеру на борту «Светоча». Он такое же разумное цивилизованное существо, как и любой из нас.

Он подождал, пока Кейтлин займет свое место в строю.

— Вопросы?

— Почему мы бросаем модуль? — глухо спросил Мартин.

— Игорь, ты техник. Объясни, что к чему, — приказал Клаус.

Светличный нехотя выступил вперед.

— Модуль получил слишком серьезные повреждения, — проговорил он. — Нарушена герметичность корпуса, вышел из строя один из корректирующих двигателей, разбалансированы синхронизаторы основной силовой установки. Все это можно исправить только на специальном стенде в сухом доке «Светоча».

— Спасибо. — Клаус стоял перед строем, широко расставив ноги. Его глаза внимательно разглядывали новоиспеченных солдат из-под поднятого забрала боевого гермошлема.

— Сейчас я поделюсь с вами некоторыми соображениями, — сказал он, — а потом мы тронемся в путь.

Он прошелся перед строем, поправил подвески боевого реактивного ранца на скафандре Мартина и вдруг заговорил ровным, спокойным голосом:

— Никто из нас, включая и меня самого, не жаждал оказаться тут. Если кому-то станет от этого легче, то можно расценить себя как заложника обстоятельств или жертву злого рока, кому как нравится… — Он криво усмехнулся. — Я, например, прилетел на Эрлизу в надежде вернуть себе физическую полноценность… — Он коснулся затянутыми в гермопластик механическими пальцами правой руки уродливого шрама, пересекавшего левую щеку. В знойной тиши болота звук сработавших сервомоторов показался неестественно громким.

— У каждого была своя жизнь. Сейчас она полетела псу под хвост. Это обидно. Пока только обидно, а спустя пару дней станет невыносимо тяжело и страшно. Впереди около трех тысяч километров гнилого болота, чужая земля, чужой воздух… — Он секунду помолчал, глядя на их угрюмые лица. Тихо урчал двигатель вездехода. Сизые облачка отработанных газов тянулись к болоту, смешиваясь с его испарениями.

Клаус не мог сказать им всей правды. Даже Кейтлин еще не догадывалась, что на самом деле происходит нечто катастрофическое.

За эти короткие мгновения, пока он пристально разглядывал хмурые лица людей, отмеченные печатью злости, недоумения и безысходности, его разыгравшееся воображение рисовало картины совсем иного рода.

Он никогда не мог подумать, что минутное помешательство, вызванное горячкой боя, может сорвать такую лавину страшных событий. Понимание этого пришло к нему в ту дождливую ночь, когда он стоял у входа в пещеру и смотрел на мир глазами маленькой девочки по имени Кейтлин.

Травматическая память Интеллекта жила в каждом из его Носителей, будь то кристаллический шар или же подпавший под его влияние человек.

Клаус тоже был вынужден пережить тот мучительный страх и ни с чем не сравнимую виртуальную боль, что пришла к Интеллекту десять лет назад на Луне-17… Он побывал в его шкуре, на себе испытав самое страшное — беспомощность и неотвратимость.

События десятилетней давности бумерангом вернулись к нему, но теперь удар должен пасть на всех… на все человечество. Глобальность надвигающейся катастрофы никак не укладывалась в его сознании. Хотелось просто фыркнуть и отогнать прочь эту крамольную мысль, но…

…Он отчетливо видел последовательность событий и расстановку сил. Там за болотами живут люди. Неважно, кто они такие, когда и по каким причинам пришли в сферу. Кристаллический мозг, который построили предки Гига, чтобы управлять сферой Дайсона, считает их захватчиками. Он совершил налет на Эрлизу, чтобы получить аппаратуру и технологии для конвейерного воспроизводства биомеханических солдат. То, что он пытается учинить, носит простое и емкое название — геноцид.

Полное физическое истребление, которое грозит всей цивилизации… Клаус понимал, что, если Интеллект осуществит задуманное тут, в сфере, его уже не остановит никто… Люди еще не добрались до этого участка пространства, они ничего не знают о существовании сферы Дайсона и враждебном разуме, в руках которого по злой иронии судьбы оказались самые запредельные человеческие технологии по уничтожению себе подобных. Те технологии, самоубийственную опасность которых поняли даже самые твердолобые вояки.

Если дать Интеллекту шанс разобраться в них и создать производство, то это будет конец… Положение можно исправить только сейчас, сию секунду, пока он один и в его распоряжении лишь боевые машины, украденные вместе со «Светочем»… Сейчас, пока ненависть кристаллического мозга сосредоточена на живущих в сфере людях, он озабочен только ею…

Все это знал один Клаус. Глядя на кучку совершенно не подготовленных к войне людей, он понимал: стоит хотя бы намекнуть, что только они стоят сейчас между Интеллектом и колонией, словно заноза в его кристаллической заднице, как их поход тут же обретет фатальный характер. Только Игорь и Кейтлин внушали ему некоторую долю оптимизма.

«Нет… — мысленно одернул он себя. — Так нельзя… Градаций не будет. Либо все, либо никто».

— Все… по местам, — вдруг резко приказал он и, не дожидаясь их реакции, развернулся в сторону вездехода.

…Минуту спустя БМК дрогнула и попятилась. Ее передние колеса повернулись, оставив в илистой почве холма широкие безобразные следы, и машина резко рванула вперед, войдя в маслянистую жижу болота, словно гигантская торпеда.

Сфера Дайсона. Район Гиблых Болот…

БМК мягко рассекала воду, чуть задрав нос и разгоняя по сторонам ленивую волну.

Внутри вездехода было тихо. Уютно помаргивали огоньки на приборных панелях, мягкие амортизационные кресла навевали сон. Выступающие в салон казенные части автоматических вакуумных орудий с торчащими из них огрызками оружейных эскалаторов, подающих боекомплект из расположенного под днищем машины арсенала, внушали чувство защищенности.

Мартину, задремавшему было в кресле, не давала покоя одна-единственная мысль: почему они покинули десантный модуль?

Как бывшему технику, ему было совершенно очевидно, что Клаус намеренно преувеличивал. Конечно, неполадки были серьезными, но, в конце концов, их можно было устранить. Что, спрашивается, мешало им просто поднять его в воздух и дотащиться до края болот на малой тяге?

Эти мысли не внушили ему спокойствия и оптимизма. Наоборот, с каждой минутой он боялся все сильнее. Страх расползался в его душе, убивая все остальные чувства…

Наконец, не в силах больше выносить неопределенность, он встал и вышел в проход.

Их было шесть человек, и Клаус разбил отряд на три смены — по двое в каждой. Один ведет машину, а второй постоянно дежурит подле мониторов, куда сканеры выводили всю информацию об окружающем их мире.