Поднявшись, я подхватил девушку на руки и как мог быстро двинулся к двери, через которую мы пришли. На ходу я звал остальных.

Когда я, наконец, достиг входа, отец и Дима уже давно были там. Ещё бы, они двигались гораздо быстрее, чем я, хотя бы потому, что никого не несли. К тому же у них не болели зады.

Отец забрал у меня Ксению и положил её на ближайший свободный стол. Конечно, этот стол тоже был приспособлен под пытки, но в данный момент годился и он. Ксюша еле слышно застонала, и я убедился, что действительно слышал её, и стон в шкафу не был моей фантазией. После беглого осмотра выяснилось, что Ксюша потеряла сознание от нехватки кислорода, но в остальном цела. Все, что ей нужно, чтобы пойти на поправку — это немного времени. Правда, она до сих пор не приходила в себя.

На волне эйфории от того, что нам удалось найти Ксюшу, мы на какое-то время позабыли, что понятия не имеем, как выбраться из подвала. Когда мы в полной мере осознали это обстоятельство, все снова приуныли.

На этот раз ситуацию спас Дима.

— Пока я искал Ксюшу, мне удалось заметить несколько ходов в стене, — сказал брат.

Я тут же вспомнил, что и сам видел небольшие проемы в стене, гораздо меньше того, из которого мы пришли. Трудно сказать, куда могли вести эти коридоры, но другого выбора у нас все равно не было.

Мы решили воспользоваться первым же ходом, который попадется на нашем пути. Так как мне после двух падений было трудно идти, отец сам понес Ксюшу, а я возглавил наш отряд. Патрисия шла следом за мной. Я заметил, что она была необычайно задумчива и тиха. Полагаю, она просчитывала в уме возможную прибыль от показа подвала туристам.

Чтобы пройти в проем, мне пришлось немного нагнуться. Он вообще был более тесным и узким, чем первый коридор. Отец был вынужден повернуться боком, чтобы протиснуться сюда с Ксюшей на руках. Спустя какое-то время мы добрались до лестницы. На этот раз она не была винтовой, хотя причудливо петляла из стороны в сторону. Я обратил внимания, что здесь было меньше пыли и паутины. Создавалось впечатление, что за этим проходом, как и за комнатой внизу, кто-то следил.

Вдруг я увидел впереди небольшой лучик света, пробивавшийся сквозь отверстие в стене. Я остановился и заглянул в него. То, что я увидел, поразило меня. Передо мной был кабинет Патрисии во всей своей красе. Хозяйка кабинета оттеснила меня и тоже заглянула в отверстие. Когда она наконец отошла от стены, на её лице застыло удивление и недоверие; Патрисия пыталась переварить информацию, что все время, которое она живет в отеле, за ней кто-то наблюдает. Я не стал её добивать и не сказал, что почти уверен — подобные отверстия есть в каждой спальне. Вместо этого я принялся осматривать стену рядом с дырой. Насколько я мог судить, тот, кто пользовался этим проходом, открывал стены изнутри, а значит, где-то поблизости должен быть механизм, с помощью которого мы сможем выйти. Я предположил, что он будет проще, чем тот, что открывал камин. В конце концов, здесь скрываться не от кого. И мои надежды оправдались: я довольно быстро обнаружил слева от отверстия небольшую кнопку.

Я надавил на неё, и в ту же секунду стена без единого звука отъехала в сторону. Кажется, чья-то заботливая рука смазала, а то и заменила, все детали в этом механизме. Вот почему никто не слышал, как открывались все эти потайные двери. По всей вероятности, только ход за камином в гостиной не использовался за ненадобностью. Все остальное находилось в рабочем состоянии.

Мы выбрались из прохода, и я с удовольствием вдохнул полной грудью чистый воздух. Вид у нас был еще тот. Все перемазанные в золе, с паутиной и пылью в волосах, мы представляли собой жалкое зрелище. Бегло осмотрев себя, я заметил порванную рубашку, насквозь мокрые кроссовки и содранную кожу на правом локте.

Отец посадил Ксюшу в одно из кресел и принялся растирать ее затекшие руки. Я обернулся назад к тайному ходу как раз вовремя, чтобы увидеть, как Патрисия захлопывает его.

— Нет! — только и успел произнести я, но было поздно. Механизм уже сработал, а открыть его с этой стороны было невозможно.

— Ой! — девушка виновато улыбнулась мне. — Но ведь есть еще камин?! — полуспросила, полупредложила она.

— Разумеется, — проворчал я, будучи при этом совершенно не уверенным в том, что каминное устройство сработает еще раз.

— Давайте отнесем Ксению наверх, — отец вернул нас к реальности. Я видел, что он, как и я, недоволен поступком Патрисии, но ничего не мог поделать.

На этот раз почетная миссия нести девушку на руках выпала Диме. Мы отнесли Ксению в комнату отца; мы не хотели оставлять её без присмотра, словно боясь, что её могут снова украсть. Хотя лично я считал — после того, что мы сегодня видели, нигде нельзя было чувствовать себя в безопасности. Уложив девушку в постель, отец опять осмотрел её и, оставшись довольным пульсом, вышел к нам в коридор.

Как раз в это время к нам присоединилась миссис Гридл.

— Я очень волновалась за вас, — проскрипела старуха с самым равнодушным видом, что заставило меня усомниться в искренности её слов. Да и сама фраза прозвучала как-то неестественно.

— О, это было ужасно! — начала причитать Патрисия, будто не замечая выражения лица миссис Гридл. — Там столько трупов, — она закатила глаза, а старуха, изображая ужас, прижала руки к груди.

У меня вдруг возникло ощущение, что я присутствую на дешевой постановке плохого театра. Возможно, старуха заметила недоверие на моем лице, так как поторопилась увести девушку в спальню под предлогом заботы о её хрупком здоровье.

Отец направился к себе в комнату с намерением провести ночь или, вернее, день, дежуря у постели Ксюши. Дима тоже пошел к себе, засыпая на ходу. А я, же прежде чем лечь спать, решил поговорить с отцом.

Я застал его в кресле, которое он пододвинул к кровати, где спала Ксения. Отец молча глядел на девушку; он был грязный и усталый, но явно довольный результатами нашей экспедиции. Ему даже не потребовалось поднимать голову, чтобы понять, кто пришел.

— Мне следовало серьезней отнестись к предостережению Патрисии, — прошептал он, все еще не отрывая взгляда от Ксюши.

— Это не твоя вина, — я сказал ему то, что он и сам должен был знать. Ведь не мог же он, в конце концов, вечно за нами присматривать. Мы были уже достаточно взрослыми, чтобы принимать решения самостоятельно. Ксюша ни за что не согласилась бы уехать домой; более того, я был уверен, что, придя в себя, она снова откажется уезжать.

Отец усмехнулся. По-видимому, он думал о том же, но заговорил о другом.

— Что-то стряслось?

— Нет, — успокоил я его. — Просто я хотел сказать тебе, что считаю: нам надо поговорить с Патрисией.

— О чем? — лаконично спросил он.

— Я думаю, стоит рассказать ей все. Ведь мы все подозреваем миссис Гридл.

При этих словах отец наконец поднял на меня взгляд.

— Да, думаю, что все, — согласился он после небольшого раздумья. — Но для начала надо быть уверенными до конца.