Лулу двигалась вперед, отвечая на летевшие со всех сторон приветствия многочисленных служащих. Как Мерфи и предполагал, принцесса, или Джемма, как ее здесь называли, пользовалась у взрослых не меньшей популярностью, чем у детей. И это его не удивляло. Он мысленно превозносил ее, когда она вдруг резко остановилась перед какой-то сдвоенной дверью без вывески.

— В чем дело?

Лулу, намотав на палец прядь волос, пожала плечами:

— Мне нужно переодеваться.

— Ну и хорошо.

— Гримерная здесь, в служебной части здания. Посторонним вход воспрещен, — прибавила она, когда Мерфи попытался открыть дверь.

Он улыбнулся и легонько подтолкнул ее.

— Я серьезно, — шепнула она, — вам туда нельзя. Мне кажется, вам лучше подождать меня в зале.

— Сами знаете, что надо делать, когда кажется. Идите вперед и не делайте такое виноватое лицо.

— Не могу, — ответила Лулу, торопливо подходя к двери с кнопочной панелью. — Мы нарушаем правила, а я никогда не нарушаю правил.

— Какой ужас!

Лулу с негодованием посмотрела на Мерфи, набрала на панели код и, распахнув дверь, втолкнула его внутрь.

Перед Мерфи открылось хаотичное и захватывающее зрелище: без конца снующие в две разные двери мужчины и женщины, натягивающие на себя сверкающие костюмы и головные уборы из перьев, обменивающиеся по ходу игривыми шуточками с сексуальным подтекстом, идеальные, без единой спущенной петли, ажурные чулки, блеск изящных тел и много всего другого.

— Это что за красавчик? — последовал вопрос от мужчины, напоминавшего разодетого в пурпур и золото шута. Сидя на гримерном столике, он пристегивал ходули.

Лулу подвела Мерфи к сказочному человечку и ряду зеркал с подсветкой.

— Это мой друг.

Впечатляет, подумал Мерфи. Солгала и даже не покраснела. Он протянул мужчине руку.

— Колин Мерфи.

— Мортимер. — Мужчина пожал ему руку и подмигнул Лулу. — Хорош.

Она откашлялась и бросила сумку на стол.

— Я знаю, ему нельзя здесь находиться, но…

— Да кому какое дело, дорогая моя? — Красотка с большими глазами и пухлыми губами напялила на голову белокурый кудрявый парик. — Можно подумать, мы сами сюда никого не водили. Ну, ты, положим, не водила. Ты вообще никогда ничего против правил не делаешь. — Женщина намазала губы красной помадой и бросила на Мерфи короткий взгляд через плечо: — Развращаете нашу девочку?

Лулу, закатив глаза, раскрыла розовую коробку, набитую разными тюбиками, баночками и кисточками.

— Это Трикси, — представила она женщину, жестом приглашая Мерфи присесть в потертое кресло. — Она тоже жонглерша.

Трикси. Мерфи улыбнулся. Подходящее имя. Но его улыбка тотчас померкла: Лулу сняла свитер и повесила его на спинку своего кресла. Он замер, пораженный тем, что мисс Паинька, ничуть не смущаясь, сидит в комнате, полной народу, половина из которого мужчины, и на ней, кроме обтягивающих джинсиков, только крошечный лифчик. Очень сексуальный розовый атласный лифчик. Ну что за черт! Мерфи уставился на ее отражение в зеркале, с восхищением разглядывая ее безупречную грудь. Грудь, за которую он ее сегодня схватил. Глядя на нее сейчас, он разве что не облизывался. Ага. Однако интересно, один ли он здесь такой? Мерфи огляделся вокруг и, к своему изумлению, обнаружил, что так оно и есть — один. Никто из артистов-мужчин даже голову в ее сторону не повернул. Наверное, они все геи, заключил Мерфи. Это успокаивает.

Лулу порылась в коробке и начала накладывать… как, черт возьми, это называется?., основу под макияж, продолжая знакомить его со своими коллегами.

— У каждого, конечно, есть свой коронный номер, но если в двух словах, то это вот Юджин. Он выступает на велосипеде с одним колесом. Это фокусник Чародей, это Рейвен, она выступает на ходулях, это акробатка Джингл, а это клоун Анри. С Мортимером и Трикси ты уже познакомился. А это Мерфи, телохранитель, будьте знакомы.

Все находившиеся в комнате люди хором поприветствовали Мерфи, не обращая ни на него, ни на грудь Лулу ни малейшего внимания: все — и мужчины, и женщины — были заняты — накладывали грим и украшали себя стразами.

— Чтоб тебя! — выругалась Трикси, взглянув на настенные часы и одновременно воюя с накладными ресницами. — Он будет здесь уже через десять минут.

Царившее в комнате оживление переросло в суматоху. Все бросились надевать обувь и хватать свои сценические принадлежности. Мерфи это напомнило спешные сборы солдат во время внезапной учебной тревоги.

— Кто будет? — поинтересовалась Лулу, подводя глаза ярко-синим карандашом. — И почему такая спешка? До начала еще сорок пять минут.

— А вот и нет. — Мортимер надел золотистую полумаску. — Питерсон сказал, что автобус отъезжает ровно в 11.15, тютелька в тютельку. Вчера вечером он созвал всех и объявил, что мы должны выйти на час раньше. Разве тебе не сообщили о дополнительном выступлении?

— Нет. Я… — Лулу посмотрела на Мерфи. — Меня вчера вечером не было дома.

Мортимер с Трикси заулыбались.

— Пра-а-авда? Да что ты говоришь!

Лулу соскочила с места и бросилась к своему шкафчику. Распахнув металлическую, с вмятинами, дверцу, она вытащила оттуда три булавы, туфли с загнутыми мысами и… а это что еще такое? Неужто прозрачные пурпурные шаровары?

«Господи помилуй! — взмолился про себя Мерфи. — Не позволь ей оголяться прямо здесь и сейчас». Лулу исчезла за дверью, к которой была прикреплена написанная от руки вывеска: «Роковые женщины». Слава тебе, Господи! Приказав себе стойко переносить все ниспосланные ему испытания и думать о деле, Мерфи обратился к Мортимеру:

— Кто это — Питерсон?

— Директор развлекательных программ. Ярый поборник строгой дисциплины.

Юджин нахлобучил на голову черный котелок с блестящей золотой лентой и схватил три резиновых курицы.

— Если Питерсон обнаружит вас здесь, с нас со всех стружку снимут. — Он ткнул одной из куриц в Мерфи. — Прости, старик, но тебе сейчас же нужно уйти.

Интересно, подумал Мерфи, уж не думает ли Мортимер напугать его этим предметом, и, кстати, какой у него коронный номер.

— Не могу.

Акробатка Джингл в изумлении вытаращила на него глаза.

— Вы что, хотите Лулу под монастырь подвести?

— Ладно Лулу, — вступила в разговор Рейвен. — А вот как быть с Рупертом?

— Ох ты черт! — Трикси, упершись руками в бока, развернулась. — Опять этот болван опаздывает! Третий раз за месяц. И где он только шляется?

— Кто? — Лулу вылетела из смежной комнаты, зашнуровывая на себе какую-то хитрую штуковину наподобие корсета. Ее грудь почти вываливалась из золотистых металлических чашечек, и — да, эти шаровары оказались прозрачными. Не надо было слишком внимательно приглядываться, чтобы различить под ними шортики французского покроя с золотыми блестками.