Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полковник забарабанил в дверь камеры.
— Чего тебе?
— Позовите мне следователя!
— Он уже домой ушел.
— Звоните домой,
— Ты что, до утра потерпеть не можешь?
— Не могу. Приспичило показания давать.
— Потерпишь.
— Если ты сейчас не вызовешь следователя, завтра я скажу, что ты отговаривал меня от чистосердечного признания. И начальство тебя как самого крайнего…
— Ладно. Заткнись.
Надзиратель с грохотом захлопнул кормушку.
— Вас вызывают, — позвонил он только пришедшему домой следователю.
— Чего?
— Вас просит прийти подследственный Зубанов.
— Чего?!
— Он сказал, что, если вы придете сейчас, он даст показания.
— Ладно, сейчас приеду.
Следователь, вернувшийся с порога дома назад, матерясь про себя, вошел в КПЗ.
— Где он?
— Как где? В камере.
— Ах, ну да…
Следователь прошел по коридору и остановился возле камеры, ожидая, пока надзиратель ее откроет.
— Ты меня звал? — усмиряя свою злобу, спросил следователь.
— Я?
— Ну да… Ты сказал, что, если я приду теперь, ты будешь давать показания?
— Я так сказал?
— Не изображай дурака! Я из дома вернулся!
— Насчет показаний я ничего не говорил. Мне нужно передать информацию фээсбэшному майору. Который приходил ко мне. Ему нужно сказать, что я хочу с ним переговорить.
— Я только для этого…
— Да.
Маленькая месть состоялась.
— Ну ты паразит!
— В таком случае я могу передумать. Следователь сцепил зубы и повернулся к выходу.
— Я хочу поговорить с ним сегодня. Сейчас.
— Ну ты!..
Через полчаса в камеру зашел знакомый Зубанову майор ФСБ.
— Привет энкавэдэшникам!
— Здравствуйте. Мне сказали…
— Правильно сказали. Я готов ответить на ваши вопросы.
— Я рад, что вы сделали правильный выбор.
— Готов, но не здесь, не в камере.
— Хорошо, я договорюсь сейчас с кабинетом.
— Только там должен быть телефон.
— Зачем?
— Зачем может быть нужен телефон? Орехи колоть.
— Извините, я неправильно выразился. Я хотел спросить — вы хотите кому-нибудь позвонить?
— Хочу.
— Можно спросить кому?
— Жене.
— У вас есть жена?
— У меня была жена. И я хотел бы ей позвонить. Надеюсь, это не самая большая плата за мои признания?
— Ну что вы? Разговор не идет о торговле. Мы просто хотим вам помочь…
— Ну вот и помогите. Поговорить с женой.
— Ты бы не выдрючивался! — подал голос стоящий в стороне милицейский следователь. — А то…
— Погодите, — повернулся к нему майор И вновь обратился к Зубанову: — Можно узнать, о чем вы хотите поговорить с женой?
— Об интимном.
— Дело в том, что разговоры подследственных с кем бы то ни было запрещены. И, помогая вам в этом вопросе, я беру на себя ответственность. Поэтому хотел бы знать о содержании разговора. Хотя бы в общих чертах.
— Я хочу попросить приюта. Потому что после того, что я вам здесь скажу, в этом городе мне не жить.
— Мне кажется, вы преувеличиваете.
— Да? Мой прежний шеф Боровицкий думал так же.
— Хорошо, я постараюсь выполнить вашу просьбу.
— Я не сомневался, что вы проявите великодушие. Фээсбэшник и следователь вышли. И зашли через пять минут.
— Ваша просьба будет удовлетворена.
— Когда?
— Когда вы пожелаете. Хоть даже сейчас.
— Тогда сейчас.
— Прошу.
Майор отступил в сторону Зубанов вышел из камеры. К нему подступил надзиратель.
— Руки за спину. Пошли.
Зубанов шагнул вперед. За ним надзиратель. За надзирателем фээсбэшный майор. За майором следователь.
— Направо. Прямо. Стой
Дверь была незнакомая. — Заходи!
Полковник переступил порог предупредительно распахнутой двери.
— Что мне делать теперь9 — спросил надзиратель.
— Подождать. В кабинете подождать.
— Я бы хотел быть в кабинете один, — попросил Зубанов.
— Это невозможно, — ответил майор.
— Тогда без этих, — показал Зубанов на надзирателя и следователя.
— Почему без них?
— В их присутствии я не могу говорить нежно. В их присутствии я могу разговаривать только матом.
— Ты бы заткнулся, пока мы!.. — рявкнул следователь.
— Помолчите! — потребовал майор. — Я не могу их убрать. Это их кабинет.
Три здоровых, натасканных на драку мужика против одного полковника было много. Слишком много.
— В таком случае я не буду никуда звонить.
— Как угодно.
— И не буду давать никаких показаний.
— Ну я же говорил! — почти радостно сказал следователь. — Он просто издевается над нами! Из дома непонятно за каким выдернул!..
— К сожалению, я ничего не могу сделать, — с подчеркнутым сожалением сказал майор.
— Я тоже.
Разговор зашел в тупик. Но закончиться не мог, потому что стороны были заинтересованы друг в друге. Майор в Зубанове и его показаниях. Зубанов в майоре и стоящем за ним на столе телефоне.
— Хорошо, давайте придем к компромиссу. Мы с вами остаемся в кабинете, все прочие находятся в коридоре за открытой дверью.
— Лучше закрытой. На ключ.
— Я не понимаю, чего вы добиваетесь. Но я начинаю подозревать, что вы чего-то добиваетесь.
— Ладно, но пусть не заглядывают. А то мне их рожи…
— Вот падла!
— Хорошо, заглядывать они не будут. Прошу вас на время выйти.
— Мы-то выйдем, нам нетрудно. Только что вы делать будете, если он за рамки выйдет?
— Вы будете рядом.
Следователь и надзиратель, недовольно оглядываясь, вышли за дверь.
— Вы удовлетворены?
— Нет. Но деваться мне, кроме камеры, некуда.
— Тогда — прошу, — показал майор на телефон.