Эливерт тяжело уселся за стол напротив Вириян, улыбнулся, с трудом преодолев желание взвыть.

Проклятие! Нога снова разболелась – дикая боль в колене, словно кто-то вогнал туда раскалённый железный шип. И это, кажется, не укрылось от внимательных глаз Вириян.

– Так, – кивнула портниха, – так я ей говорила. Это дарило ей надежду. И видишь – она действительно дождалась! Вина хочешь?

– Нет, – скривился атаман, – лучше чай. Твой необыкновенный чай с липовым цветом…

Вириян захлопотала у очага. Не оборачиваясь, спросила:

– Так что на самом деле заставило тебя вернуться? Это Граю можешь рассказывать сказки, что ты просто соскучился и потому приехал. Я не поверю никогда, что ты по доброй воле оставил своих друзей и позволил им одним ехать в Герсвальд, а сам решил отсидеться в безопасном тихом местечке.

– Ты права. На Север я просто не успел попасть – ранен был, – подтвердил он её догадку. – Им пришлось оставить меня. На попечение одной… мудрой женщине. Она меня и поставила на ноги.

– Не очень удачно, похоже? Ты стал прихрамывать…

– Ерунда! – Эл махнул рукой небрежно. – Не смотри на это! Слишком мало времени прошло.

Вириян разлила чай по чашкам, поставила перед атаманом. Аромат мёда приятно защекотал в носу.

– Может, это и к лучшему. Неизвестно, чем бы обернулся твой поход на Север. Знаешь, Граю однажды такой странный сон приснился. Он её напугал до жути.

Эливерт молчал, смотрел на Вириян исподлобья, крутил в руках чашку.

– Какие-то скалы, река… Мост провалился под тобой, и… – Вириян вдруг осеклась, заглянула в серые льдистые глаза. – Светлые Небеса! Это был не сон…

Она спрятала лицо в ладонях, в ужасе покачала головой.

– Не говори ей! – негромко попросил он. – А то станет бояться ночи. Вдруг опять этакое приснится…

– Но как же ты выжил, Эливерт? – глаза Вириян затягивало слезами. – Она сказала – ты разбился насмерть.

– Так и было… – он сосредоточенно изучал глубины чайной чашки. – Вифрийский Ворон навеки остался на дне Лидонского ущелья. А мне дали ещё один шанс… Теперь уже последний, вне всякого сомнения. И я его не упущу. Вириян, я решил завязать.

Она поглядела на него удивлённо, но не спросила ничего, молча ждала продолжения.

– Я бросаю все свои разбойничьи дела. Я уже был в Лэрианоре, назначил там себе преемника. Объяснил, почём в хлебе дырочки. Не хочу, чтоб меня недобрым словом поминали. Осталось ещё кой-какие долги раздать, и всё – прощай, жизнь вольная!

– Я рада это слышать, – мягко молвила Вириян.

– Славная, славная моя Вириян, – Эливерт сжал голову ладонями, взлохматил волосы, – а повода для радости пока нет! Всё не так просто. С вольницей-то я завсегда разберусь. Я им ничего не должен. Сказал – хочу на покой, без лишних слов отпустили. Но ведь так легко новую жизнь не начать. Чтобы честным человеком стать, одного желания недостаточно! Я по-прежнему вор, на меня будут охотиться и рано или поздно найдут. Я могу, конечно, затеряться где-то на окраинах Кирлии и вечно ждать, что в мою дверь постучат однажды… Но я не хочу так! Не хочу жить в страхе. Больше не хочу оглядываться и ждать удара в спину. Мне нужно получить прощение короля. Пожизненное помилование, понимаешь?

Вириян не понимала. Смотрела, нахмурившись, слушала внимательно и не понимала, о чём он.

– Вириян, войны больше не будет, – спокойно сообщил Эливерт. – До меня дошли слухи, королевна Эриледа отправила послание королю Кенвилу с предложением заключить перемирие. Вскоре посольство с Побережья прибудет в Кирлиэс – она сама со свитой. И, если у нашего короля хватит на это здравого смысла, очень скоро мирное соглашение между Герсвальдом и Кирлией будет подписано. Живёт во мне твёрдая уверенность, что все эти важные события случились не сами по себе, а с лёгкой руки моих приятелей. Если война будет остановлена, герои непременно получат свою награду. Я на славу победителя не претендую, но я тоже, в некотором смысле, принимал в этом походе участие. И во мне теплится надежда, что и меня не забудут. Потому я еду в Кирлиэс. Если за меня замолвят словечко, мне могут даровать официальное помилование. И тогда уже никто и никогда не сможет призвать меня к ответу за прошлые мои деяния. Я стану по-настоящему свободным!

– Да помогут тебе в этом Небеса! Конец войне, конец набегам… Благословенна будь, Мать Земли, за милосердие твоё! – искренне взмолилась Вириян. Помолчала и нерешительно спросила: – А что потом?

– Не знаю. Так далеко я ещё не заглядывал, – невесело усмехнулся атаман. – Может, торговлей займусь… Я – парень не бедный. Прикуплю себе лавку. В делах купеческих я разбираюсь не хуже самих торгашей.

– Я не о том… – она смущено опустила глаза. – Ты в Лэрианоре останешься? У тебя же, наверняка, там есть кто-то.

– Да никого у меня нет! – Эл покачал головой устало. – Кому я нужен?

– Нам, – тихо ответила Вириян.

Пожала плечами сконфуженно, но не отвела взгляда, когда он молча уставился на неё, потеряв на миг дар речи.

– И ты готова впустить в свой дом разбойника? – недоверчиво обронил Эл, когда способность говорить вернулась.

– Нет! Разбойника нет, – невозмутимо продолжала хозяйка. – Но ведь ты собираешься бросить своё ремесло?

– Собираюсь, – он тряхнул головой. – Уже, считай, бросил!

– Граю без тебя жизни не мыслит. И дня не проходило, чтобы она не вспоминала о тебе.

– И я без неё теперь не смогу! Я думал… прикупить домик здесь, в Сальваре, к вам поближе, – признался Эливерт.

– А мой чем плох? – усмехнулась она.

– И ты готова терпеть меня под собственной крышей? – Эливерт уткнулся подбородком в сплетённые пальцы, облокотился на стол, смотрел долгим пронзительным взглядом, словно что-то желал рассмотреть в её душе.

Вириян улыбнулась ласково, протянула руки через стол, коснулась его ладоней.

– Ради Граю я могла бы вытерпеть всё, что угодно, и кого угодно! Но тебя терпеть мне, к счастью, не придётся. Тебе я буду рада. Ты в этом доме уже давно как родной. С того самого дня, когда Давмир привёл тебя в первый раз.

– Но было время, когда ты не желала меня даже на