даром это Большие Гонки Монстров.

«Эми, с тобой все в порядке?» — голос вампира ворвался ко мне в сознание в тот момент, когда я удивлялась силе моего заклинания.

«Да, твоя защита работает безупречно».

Яркая вспышка подпалила землю коло ног цербера. Я вздрогнула. Заклинание Демонического Пламени могло сжечь человека дотла. Даже своим жаром опалить до костей. Осознание слов Соломона о том, что нас хотят убить, начало приходить только сейчас.

«Примерно через час начнется горный хребет. Пойдем по низу», — коротко сообщил Соломон.

Я не смогла возразить, только сильнее сжала его бока руками. Идти по низу означало пройти по пещерам. Этот вариант короче, но опаснее! Нас могли зажать в угол. Но если мы полетим, то встретим летающих тварей на вершине. Да и все остальные участники, скорее всего пойдут по верху.

«Кто из участников пытается нас убить?» — спросила я, когда ощутила как в защиту на спине врезалось заклинание сковывания льдом.

«Оборотень».

Оборотни и вампиры никогда не ладили. Испокон веков они вели войны между собой. Так возможно причина в этом?

Я обернулась и почувствовала, как страх, который все это время дремал на конце сознания, охватывает меня с головой. В десяти метрах от нас мчался оборотень. Его лицо частично трансформировалось и теперь я могла точно сказать, что он один из клана тигров. По истории мы проходили, что этот клан один из самых жестоких и свирепых. И даже в наше время их часто нанимают, как убийц.

— Он же целенаправленно бежит за нами! — прокричала я, даже забыв, что можно обратиться можно по мысленной связи.

«Это не запрещено правилами», — мрачный голос Соломона раздался у меня в голове.

Я знала. И это было самым ужасным. Некоторые участники умирали из-за того, что их, например, сбрасывали с утеса другие участники. Или загрызал монстр соперника.

Бесчеловечно и глупо.

Я всем телом чувствовала, как оборотень приближается на своем огромном ящере. Буквально ощущала, как раздвоенный язык касается моей спины. И, парализованная от страха, прижималась к вампиру плотнее, инстинктивно пытаясь спрятаться.

«Прикажи грифону спускаться и нырять в пещеры», — резко сказал вампир.

Я не посмела осушаться. Мысленно потянувшись к Мирику, я попросила его сделать так, сказал Соломон. Сейчас я могла лишь делать то, что говорил мой партнер. От моих сил не было толку. Даже если бы я сейчас попыталась атаковать или защититься, оборотень почувствовал бы только щекотку. Или вообще проигнорировал мои жалкие попытки. И осознание этого заставляло мой страх просыпаться. А еще появлялось чувство невероятной безысходности и отчаяния от собственного бессилия.

«Наложи на себя смягчающее заклинание и готовься прыгать, когда я скажу!»

«Что?!»

Но мой вопрос остался без ответа. Мы ворвались в широкую пещеру и меня накрыл полумрак. Сейчас, в этом месте, отчетливо видят только Соломон, Мирик и оборотень. Этот факт заставил меня действовать быстрее. Наложив на себя по мимо смягчающего заклинания так же и защитное, я приготовилась.

«Прыгай!»

Поколебавшись мгновение я, закрыла глаза, и прыгнула со спины Мака. Те мгновения пока я была в воздухе, сердце, кажется, не билось. Но приземление было мягким и комфортным, потому что меня подхватил грифон. Но обрадоваться я не успела, так как в следующее мгновение мне в спину прилетело заклинание.

От боли в глазах потемнело. Я вцепилась в гриву грифона и прижалась к нему всем телом. Над головой пронеслось следующее заклинание.

Что происходит? Почему он целится в меня?! Очевидно же, что я слабейшее звено в нашей команде? Почему он хочет меня убить?!

Мои мысли прервал кашель. Так как я до сих пор не могла ничего видеть то ли от боли, то ли от шока, не сразу поняла, что с кашлем появилась кровь. Лишь металлический привкус и запах железа дали мне понять, что со мной не все в порядке.

Тем временем неподалеку раздавались выкрики заклинаний и шум постепенно стираемой драки. Я попыталась выпрямиться, но спину пронзило такой болью, что с губ непроизвольно сорвался стон. Паника от того, что я ничего не видела и ужасающей боли захлестнула меня с головой.

— Соломон? — сорвался шепот с моих губа.

А что если он проиграл? Что если он уже мертв и я никак не могу помочь? А если оборотень решит убить и меня?

— Я здесь, — холодная, но крепкая рука схватила меня за ладонь. — Ты как?

— Больно, — тихо ответила я, закрывая глаза. — И я ничего не вижу.

— Так, не двигайся, я сейчас осмотрю твою спину.

— А где...

— В отключке. Не очнется пока его профессора не найдут, — в голосе вампира явно ощущалось злорадство.

Я расслабленно вздохнула. Все обошлось. Наверное.

Я закашлялась. Во рту появился противный металлический привкус. И как такой вкус может нравится вампирам? Хотя не им выбирать себе еду, конечно.

Я чувствовала, как силы медленно покидают меня. Голова кружилась, боль постепенно стихала. Я плохо слышала, что именно говорил Соломон, рассматривая мою спину. Но, кажется, там было что-то о том, что если бы не мое заклинание, я бы сейчас вообще не была жива. Хорошо, что оно вообще сработало.

— Эми? Ты меня слышишь?

— Угу...

Холодная рука коснулась моего лба и глаз. Стало приятно. Я непроизвольно улыбнулась и вздохнула. Кажется, у меня поднималась температура.

— Так. Я сейчас тебя немного подлечу. Но зрение вернуть не смогу. Это проклятие высшей магии, только в лазарете справятся. Поэтому придется потерпеть.

— Хорошо, — я вздохнула, пытаясь прогнать сонливость и усталость. — Но почему мне так тяжело даже разговаривать?

— Ты потеряла много крови. Поэтому молчи и дай тебя залатать.

Я покорно заткнулась. Мне все еще было страшно из-за того, что я ничего не вижу. Меня позлащала тьма, сея в моем сердце семена паники и отчаяния.

А что если я больше никогда не смогу видеть? Что если еще то-то попытается меня убить? И почему пытались убить именно меня? Все заклинания были пущены в мою сторону. Может это простая ошибка?

Но моя интуиция говорила, что все не так просто. И от этого становилось еще страшнее.

— Вроде все, — я услышала как Соломон облегченно выдохнул. — Неприятное проклятие. Если бы не твоя кровь, которую я выпил перед началом, не смог бы уничтожить его. И ты бы прожила от силы минут двадцать.

Я промолчала, не в силах что-то сказать. Меня действительно хотели убить. И Соломон это тоже