большого калибра, 20 миллиметров, травмировало плечо стрелка, а кроме того имело магазин на 10 патронов. Всего было выпущено около 1900 противотанковых ружей.) Вот эта группа вполне могла наделать дел, ведь финское противотанковое ружьё на дистанции в 100 метров пробивало броню в 30 миллиметров, так что с лёгкостью могло поражать всю советскую бронетехнику и для него броня бронеавтомобилей была, что картон, его пули могли с лёгкостью пробить её в любом месте и в любой проекции. Ничего этого Стариков не знал, лишь позже он читал общую сводку по деятельности роты НКВД Специального назначения, которая чистила тылы его корпуса. На виду это было малозаметно, лишь уменьшились рапорты тыловиков о нападении на их колонны и всё.

Но это будет позже, а пока комдив не волновался, если прибывшие варяги обделаются, то он тут не причём, а если выгорит, то это его корпус успешно взял вражеские укрепления. Однако всё прошло просто отлично, посреди ночи с той стороны пришёл сигнал, и пехота тихо, без криков и шума двинулась вперёд. Шли плотными колоннами, хотя в атаку так не пойдёшь, иначе при накрытии положишь всех бойцов, но тут так шли, что бы не обнаружить себя перед ещё не взятыми дотами противника. Дойдя до финских укреплений, подразделения корпуса разделялись и пока часть из них занимали доты, тут правда пришлось немного подождать, некоторые из них были ещё сильно задымлены и там было невозможно дышать. Остальные части выдвигались в стороны от захваченных дотов, и ударами с флангов и тыла захватывали ещё не взятые укрепления противника. Таким образом, к рассвету части корпуса значительно расширили захваченное пространство. Главное, что потерь среди личного состава почти не было, что очень радовало бойцов, так как до этого они понесли значительные потери при штурме вражеских укреплений. Но это была только первая линия оборонительных сооружений, а кроме неё были ещё две, но в любом случае бойцы и командиры Красной Армии оценили ту лёгкость, с которой такие серьёзные инженерные сооружения были взяты с помощью диверсантов. В штабе армии на следующий день меня вовсю благодарили командиры корпуса, так как я своими действиями обеспечил им прорыв вражеских укреплений почти без потерь.

Кроме непосредственно моих гавриков, отличились и ребята Судоплатова. Они тоже, разбившись на отделения, патрулировали дороги в ближнем тылу наших войск, причём патрулировали их не по дорогам, а двигаясь рядом с ними. Они в полном боевом, и в маскхалатах, передвигались по лесу, вдоль дороги, ища следы финских диверсантов. За эту неделю они ликвидировали восемь финских диверсионных групп. Сделанный специально для нас пламегаситель хорошо скрывал их, когда они открывали огонь по противнику, так как не было видно огня, который вырывался из ствола оружия. Обнаружив следы финнов, они осторожно подбирались к ним поближе и тщательно высматривали их, после чего охватывая противника, открывали огонь. Автоматическое и самозарядное оружие позволяло давить финнов огнём, также бойцы не жалели гранат. Обычно они схлёстывались примерно с равным количеством противника, но два раза финнов было раза в два больше, но это им не помогло. Рота за неделю боёв потеряла всего двух бойцов убитыми и еще 17 были ранены, притом, что финны потеряли почти сотню своих солдат. Тыловики сразу оценили это, так как количество нападений на тыловые колонны значительно сократилось.

Ещё около семи дней нашим войскам понадобилась для полной зачистки вражеских укреплений. Фланговым ударом, позади укрепрайона, они отрезали финские доты от своих частей, а затем приступили к их зачистке. Разумеется, что мы не остались в стороне от этого, снова разбившись на взвода, мои бойцы руководили захватами дотов. Действовали по старой схеме, ночью мои бойцы снимали часовых, после чего вперёд двигалась пехота. Если финны ночевали в землянках, то их по команде закидывали гранатами, если же в бункерах дотов, то в выявленные вентиляционные трубы закидывали зажженные дымовые шашки и после этого ждали финнов у дверей дотов. В некоторых случаях у гарнизонов были противогазы, в таком случае сначала приходилось подрывать бронированные двери, а затем методично зачищать бункера. В таких случаях вперёд шли мои бойцы, так как пехота была совершенно необучена для захвата таких сооружений, да даже для простейшего боя в городских условиях она была не обучена, а значит и потери среди неё при штурме будут ужасающими. Именно поэтому вперёд и шли мои бойцы, они сотни раз уже отработали это на полигоне, а потому выкуривали финнов легко и без потерь. Сначала в помещение летела граната, а затем, после взрыва, в помещение врывались бойцы, готовые стрелять на любой чих и движение. Здесь работали бойцы с автоматами, как более компактными и удобными для боя в ограниченном пространстве. Они просто засыпали противника градом пуль, не давая ему возможности прицельно стрелять.

10 января 1940 года, штаб 7-ой армии.

Командир 7-ой армии, командарм 2-го ранга Мерецков в этот день проводил в своём штабе совещание. После понесённых на этой войне неудач, после того, как в распоряжение его армии был прислан весь будущий выпуск только прошлым летом открытой школы войск специального назначения, дело сдвинулось с мёртвой точки. До этого Советские войска топтались на месте, дойдя до линии Маннергейма, где они и встали, не в силах захватить её укрепления сходу. Все попытки штурма были отбиты финнами с большими потерями для нас, а кроме того, финны безобразничали в советских тылах, постоянно нападая на колонны, причём не только на тыловые, но даже и на армейские. Каждый день в его штаб приходили не радостные сообщения и только после прибытия курсантов, ситуация исправилась. Две, из восьми рот курсантов были заточены на охрану тыла и после того, как они приступили к своим прямым обязанностям, ситуация началась меняться. Эти группы выискивали финских диверсантов и затем уничтожали их, причём получалось это у них просто на загляденье. А затем остальные роты, подготовленные как раз, как диверсанты, в ночь на 30 декабря по всей линии фронта захватили в ключевых местах финские доты, уничтожив или захватив в плен финнов. И вот теперь, спустя 11 дней вся первая линия финских укреплений оказалась захвачена. Сейчас в своём штабе Мерецков планировал дальнейшее наступление. Негативный опыт неудачных штурмов показал, что штурмовать сходу вторую линию обороны не следует. Войска должны были наступать до второй линии, где им следовало остановится, после чего в дело опять вступят диверсанты.

Пока наша пехота наступала, мы слегка переквалифицировались и все вместе принялись чистить наши тылы. Двух рот Судоплатова явно не хватало для качественной зачистки наших тылов, а кроме самих