– В Сампе, конечно. Что-то начинает проясняться. Об этом, наверное, и говорила старая Джоудиха – если Стеклянный Джек (то бишь революционер-агитатор) получит в своё распоряжение схемы БСС-двигателя, вероятность красного бунта сильно возрастет, и у него будет куда больше шансов на успех. Когда эти двадцать слуг высадились на острове, ты их обработал?

– Обработал, мисс?

– Да – проинструктировал их, проверил и тому подобное?

– Это входит в мои обязанности, да. Мои и ещё нескольких людей. Я и раньше с ними работал – и да, вечером накануне убийства я успел побывать в доме для прислуги.

– И?

Яго посмотрел на неё:

– И что, мисс?

– Видел ли ты что-нибудь, способное помочь мне в разрешении этой за-за-загадки, мой дорогой наставник? Не была ли обстановка напряженной? Не стал ли ты свидетелем ссоры и того, как кто-нибудь грозился кого-нибудь убить? – Когда Яго покачал головой, она прибавила: – Но они ведь тихонько обсуждали БСС, да? – Она наблюдала за его реакцией, но после потрясающего промаха с румянцем на щеках он слишком хорошо себя контролировал, – А Стеклянный Джек, они упоминали о нём? Или он сам прятался в тени?

– Вы тычете пальцем в небо, мисс. Вы, с вашими… талантами?

Она наградила его сердитым взглядом:

– Кажется, на сегодня достаточно допросов, и спасибочки тебе за помощь.

Положившись на гравишлёпы, Диана тяжелой поступью вышла из здания, миновав замерших в ожидании полицейских. Она не ответила на их жалобное «прощайте, мисс Аржан» и «сообщите, если мы вам снова понадобимся».

Жара и слепящий, неумолимый свет солнца. Дружный стрёкот цикад.

Она забралась в машину, чуть-чуть опередив Яго.

– Я хочу поплавать, – сказала она ему. – Ты знаешь место.

Недолгая поездка завершилась у берега, где машина, подпрыгивая и трясясь, превратила гелевые колёса в кривые ноги и заковыляла на них по камням. Сам пляж был ровным, широким и белым; вокруг, разумеется, не виднелось ни души. Когда Диана открыла дверь машины, внутрь хлынул обжигающий воздух.

– Богиня милосердная, – сказала она, выкарабкиваясь наружу. Полдень был неимоверно, немыслимо жарким. Пока Берфезен и Чен Ир взбирались на скалистые утёсы в поисках наилучших мест для слежения за местностью, она разделась и, поручив Яго сторожить одежду, оставленную на разлегшейся полумесяцем полосе белого песка, погрузилась в слегка волновавшееся море. Вода оказалась такой холодной и освежающей, что Диа вскрикнула и рассмеялась.

Расслабившись, она наслаждалась солнечным светом и тем, как вода смягчала безжалостную силу земного притяжения. Ей вдруг пришло в голову (у этой идеи не было рационального объяснения, но интуитивно она казалась правильной), что все кусочки головоломки на месте, и осталось лишь сложить их. Но это можно было сделать множеством разных способов, и её мозг отказывался подобрать для концептуальной мозаики подходящую систему координат. Проверка слуг. Удар по чьей-то голове. БСС. Революция. Космический корабль с крыльями. С крыльями? Или… с плавниками? Как у рыбы.

Ну почему она всё время вспоминает об этих плавниках?

Она поплыла брассом прочь от берега. Лучи солнца пронзали воду, разрисовывая её затейливыми узорами и вспышками. До чего же вода чиста! Ледяная и голубая и прозрачная, как органическое стекло, – до самого песчаного дна, за исключением тех мест, где из-за солнечного света она желтеет и делается слегка мутной.

Но Диана быстро устала и вскоре вернулась на пляж, где вытянулась на полотенце из смарт-ткани, которое для неё расстелил Яго. Он уселся спиной к ней, и некоторое время она просто лежала, подставив тело солнцу. Очень скоро она высохла.

Раздавалось пение птиц, неустанный шум, похожий на игру множества флейт, – в общем-то, вполне приятный на слух. Бриз приносил запахи морской соли, оливковых деревьев, смолы и жары. Какое пекло! Было что-то томительное в том, что она слышала птичье пение так ясно, однако не видела самих птиц. Слегка изогнув шею, Диана увидела несколько усыпанных белыми цветами деревьев на каменистом склоне. Наверное, там и прятались птицы.

Через некоторое время она спросила:

– Сколько тебе лет, Яго? Очень много, да?

– Определенно больше, чем вам, мисс, – сказал он, не поворачиваясь.

– Но насколько больше? – Она села и завернулась в полотенце. – Да посмотри же на меня, ради Её благих небес! Чёрт возьми, я не могу разговаривать с твоей спиной.

Яго встал и повернулся с таким видом, словно собирался подать ей рапорт.

– Уверен, это есть в вашем бИте.

– Я задала тебе вопрос.

– Мне сорок пять лет, мисс Диана.

– Ничего себе, как много! Но вообще-то на вид ты ещё старше.

– Я значительную часть жизни провёл наверху, а там время течёт… по-другому.

– Я почти всю жизнь провела наверху! – чуть визгливо воскликнула Диана. – Думаешь, я не знаю, как там тянется время?

– Ну, когда я говорю «наверху», – сказал Яго, и в его взгляде промелькнуло что-то странное, непонятное, – то имею в виду куда большие расстояния.

Но Диа это не интересовало.

– Выходит, тебе сорок пять стандартных лет, а мне шестнадцать. Большая разница. Мы ведь никогда не смогли бы пожениться, раз между нами такая возрастная пропасть, да?

– Разница в возрасте, несомненно, серьёзное препятствие, – бесстрастно согласился Яго. – Кроме того, с точки зрения статуса, богатства, политического влияния и вообще чего бы то ни было, наш союз был бы чудовищным мезальянсом. Вы красивы, я уродлив. Ваши матери убили бы меня за любое злоупотребление своим положением. И особо следует отметить, что вы женского пола, а я – мужского. Думаю, ваши матери рассчитывают подыскать вам куда более подходящую пару, чем… мужчина.

Диа пожала плечами: по этому поводу у неё ещё не сложилось своего мнения. Это было нечто столь же далёкое от её сегодняшней жизни, как и общий радиационный фон.

– Ты же понимаешь, что я тебя просто дразню, Йа-а-гО? Во мне сейчас нет ни на атом интереса к сексу или к свадьбе с парнем или даже с девушкой, не говоря уже о старой развалине вроде тебя.

Он холодно улыбнулся:

– Всё верно, мисс Диана.

– Наверное, не стоит мне тебя дразнить. Знаю, я ужасная дразнилка, – сказала она. – Но ты ведь не возражаешь?

– Не возражаю.

– Ты ведь это даже любишь.

– Вообще-то… – начал он.

Но возразить не успел, потому что она прибавила:

– Во всяком случае, ты любишь меня.

– Именно так, мисс, – сказал он торжественным тоном.