– Для подвижных игр на воде у нас здесь имеется неплохое местечко! – После чего едва снова не захлебнулся от громкого хохота.

Меррик поднялся с земли. Черный плащ стал настолько тяжел от пропитавшей его воды, что чуть не задушил его. Рванув серебряную пряжку в виде головы льва, скреплявшую плащ у шеи, рыцарь расстегнул ее и сбросил свое тяжелое одеяние. Огромными ручищами он начал выжимать плащ, остервенело его выкручивая и плотоядным взором окидывая при этом белую шейку Клио.

Здравый смысл подсказал девушке, что самым разумным будет пожалеть этого Графа Слякоти и хотя бы сделать вид, что она готова прислушиваться к его решениям. Между тем граф еще раз выкрутил плащ, перебросил его через седло и повернулся к Клио.

– Вылезайте из экипажа. Вы поедете со мной.

К его изумлению, она молча подчинилась и перелезла через бочку. Меррик вскочил в седло, поставил ноги в стремена и протянул руку Клио. Однако она не сдвинулась с места и смотрела на него снизу вверх, как будто не доверяя ему.

– Не волнуйтесь, ваша нежная ручка не пострадает, – усмехнулся Меррик.

Его вызов достиг цели. Подбородок Клио взлетел вверх, и она протянула руку Красному Льву. Меррик хранил на лице выражение абсолютной серьезности, но при этом с большим трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. «Кто его знает, может, и к этой женщине, в конце концов, удастся подобрать ключи?..» – подумал он тогда. – Становитесь на мою ногу. Я подниму вас. Она сделала все, как он сказал, и Меррик отметил про себя, что еще не встречал с ее стороны такого послушания. А ведь в первый день своего пребывания в замке, увидев склоненную головку Клио, он без всяких оснований решил, что эта юная женщина в чем-то сродни монашке...

Меррик с легкостью подхватил Клио, усадил ее перед собой в седло и прижал к груди. У Клио перехватило дыхание. Рыцарь чувствовал рукой ее упругие, налитые груди, хрупкие ребра и прижимал девушку к себе с осторожностью, словно стеклянный сосуд. Его одеяние промокло насквозь, и ему не хотелось, чтобы Клио тоже промокла до нитки.

Высоко в небе сияло солнце, и, несмотря на прохладный бриз побережья, Меррик не ощущал холода. Более того, он чувствовал, что от близости Клио по телу его растекается тепло – настоящий горячечный жар, от которого, казалось, воздух вокруг них наполняется паром.

Он заметил, что ее лицо залилось краской, и она заерзала, пытаясь немного отодвинуться от его полыхающего жаром тела.

– Держитесь крепче, а то упадете. – Он прижал ее к себе еще сильнее и взглянул на Роджера, который продолжал балагурить с его людьми.

– Ты, сэр Роджер, доставишь повозку назад.

Смех костью застрял в горле Роджера, а при взгляде на старую Глэдис его лицо погрустнело еще больше. В это время старуха-валлийка расчесывала свои волосы, как будто это была роскошная девичья грива, а не жалкая седая копна. Она подвинулась на облучке и похлопала ладонью по деревянной скамье рядом с собой, зазывно улыбаясь сэру Роджеру, как деревенская потаскушка.

Во взгляде Роджера без труда можно было прочесть желание развернуться и поскорее ускакать прочь. Он недоверчиво уставился на Меррика.

– Ты шутишь?

Меррик, не отвечая, обратился к своей дружине:

– Три серебряные монеты тому, кто скажет, что сэр Роджер ценит больше всего на свете!

Солдаты захохотали, а один из них весело крикнул:

– Больше всего на свете он любит крепкий эль, падших ангелов и безотказных женщин!

Меррик бросил взгляд в сторону старухи, которая буквально пожирала Роджера голодным взглядом, затем повернулся к другу и промолвил:

– На мой взгляд, тебе в данном случае отказа не будет.

Не обращая внимания на сочные проклятия Роджера, Меррик прижал к себе Клио еще крепче, чем прежде, дал коню шпоры и поскакал в сторону Камроуза.

Они вернулись в замок, когда на землю опустился мрак. На черном небе не было ни луны, ни звезд. В мерцающем свете факела они проехали ворота, и только унылый звук рожка стражника возвестил об их приезде.

Меррик спешился и снял с седла задремавшую Клио. Осторожно держа на руках ее невесомое тельце, он поднялся наверх, в ее спальню, по пути отдавая служанкам краткие команды – принести еды, сухую одежду и горячей воды.

– Я не хочу купаться, я устала... – пробормотала Клио, не отрывая головы от его плеча.

Меррик ответил ей взглядом, ясно говорившим, что распоряжения пока что будет отдавать он, и пинком отворил дверь в спальню.

У Клио не было сил возражать: после долгой скачки она чувствовала себя совершенно разбитой. Меррик опустил ее на кровать и, надо сказать, не особенно нежно. Она распахнула глаза и хотела было ответить Меррику какой-нибудь колкостью, но опоздала: граф приказал Далей переодеть Клио и вышел из спальни.

Между тем Клио было уже все равно. Она так устала, что согласна была спать и в придорожной пыли.

– Ты можешь идти, Далей. Я справлюсь сама.

Свой собственный голос она слышала словно издалека – как будто ее голосом говорил какой-то другой человек.

– Позвольте вашу руку, миледи.

Далей суетилась вокруг сонной хозяйки, расшнуровывала ей платье, расстегивала рукава и обращалась с Клио так, как будто она была бесчувственной куклой.

– Я не хочу переодеваться! – ворчала Клио.

– Уж так распорядился граф, – Далей силой стянула с Клио платье и, запыхавшись, добавила: – А я не дура, в отличие от некоторых. Уж я знаю точно, как правильно исполнять приказы господина!

Прежде чем Клио успела подобрать достойные возражения, она уже лежала на свежезастеленной постели, а Далей удалилась с ворохом грязной одежды в руках.

Клио вздохнула и закрыла глаза, но вскоре ей пришлось открыть их снова.

Меррик, стоя наверху лестницы, громоподобным голосом продолжал отдавать распоряжения, и она подумала, что заснуть на колокольне во время звона к заутрене крайне затруднительно. Через открытые двери Клио неплохо видела своего жениха – он стоял на площадке лестницы и указывал каждому, что тот должен делать в каждый конкретный момент.

Короче, все шло, как обычно...

Тяжело вздохнув, Клио откинулась на подушки. Признаться, новый матрац ей нравился – он был мягкий и теплый, как летнее облако. Она устроилась поудобнее, подложив подушку под растревоженное скачкой больное плечо. Казалось, теперь можно было расслабиться и, не обращая внимания на шум, наконец-то заснуть. Но рана в плече по-прежнему давала о себе знать, хотя Клио казалось, что все давно зажило. Боль была неожиданно острой и тянущей, как будто кто-то маленький сидел внутри ее плеча и дергал за нервы.

Кажется, она слегка переоценила свои силы. Проклятые бочки были ужасно тяжелыми... Ну, ничего. В следующий раз она возьмет с собой кого-нибудь посильнее.