Едва соображая, что делает, Оллин осторожно провел по ее плечу, стягивая бретель платья, легко коснулся ткани нижнего белья, тонкой, словно паутинка, ничего не скрывающей. Айрис простонала ему в губы что-то, он отстранился, разорвал поцелуй, но только для того, чтобы прикусить нежную кожу шеи, спуститься чуть ниже, оттянуть зубами ткань белья. Чувствуя, как тонкие пальцы стискивают его голову, он еще раз осторожно прикусил нежную кожу. И невозможно было оторваться, остановиться… Но все же он медленно отстранился и, глядя в затуманенные глаза Айрис, сказал:

— Я хочу провести с тобой всю жизнь. И более всего я желаю услышать твое «да».

На запястье затренькал коммуникатор.

Айрис вздрогнула.

— Не отвечай, — прошептала быстро и принялась поправлять платье.

Оллин только плечами пожал.

— Это Лайон. Наверное, мне придется ответить.

— Ну хорошо… — И Айрис отвернулась, даже шагнула в сторону, как будто находиться рядом было ей тяжело.

Оллин щелкнул ногтем по поверхности коммуникатора, и оттуда сразу же зазвучал слегка искаженный передачей голос дяди:

— Артемис, тебе не следует шататься по ночам вне своих апартаментов, которые хорошо охраняются. Гораздо лучше, чем периметр сада.

— Ты заходил проверять, на месте ли я? — Оллин невольно усмехнулся. — Или Лилиан заходила?

— Я заходил, — буркнул дядя. — Я не против прогулок, но надо усилить охрану периметра. Твой первый закон, племянничек, взбаламутил ил на дне этой планетки. Появились недовольные.

— Ты же говорил, что этот вопрос можно решить.

— Решить-то можно, но охрану придется усилить, — сварливо отозвался дядя. — Я тебя умоляю, Артемис, крути любовь со своей дамой в пределах дворца.

И как-то сразу неприятно стало, как будто дядя облил Айрис грязью.

Оллин раздраженно отключил связь, виновато посмотрел на Айрис.

— Прости.

— Ничего. — Она зябко обхватила себя руками. — Пойдем, вернемся. Он прав. Я читала новостные ленты. Очень много недовольных, особенно тех, кому придется возвращать присвоенное имущество. И тебя… тоже полощут изрядно. Мол, сбрендил наследник, не место ему на троне императора.

— Если меня сместят, я не буду возражать.

Оллин взял Айрис за руку и повел обратно, к лестнице.

— Мы улетим отсюда обратно на Эрфест, и больше никто нам не будет мешать.

— Ты забываешь про Поддержку, — нахмурилась она. — Если им нужна я, то они нас не оставят.

— Тогда придется здесь задержаться. Но ровно до тех пор, пока не узнаем, что они с тобой сделали.

Вернувшись в спальню, Айрис трясущимися руками сняла с себя платье, аккуратно развесила его на спинке кресла. Потом кое-как нырнула в легкую, с пеной кружев, ночную сорочку… И бросилась на кровать, лицом в подушку. Разрыдалась, захлебываясь слезами.

Нет, он ее не обидел.

И то, что произошло в парке… Это было прекрасно, но вместе с тем… Еще никогда в жизни она не чувствовала себя так беспомощно. Как будто она не живой человек, а дорогая кукла. Да, дорогая, которой не причиняют вреда, но которой тем не менее играют.

Все это так неправильно. Стоит оказаться рядом с Оллином, как ее тянет к нему, словно на резинке. Стоит оказаться порознь — такая тоска накатывает… И мысли о Мике. Что она вообще делает в этом дворце, с этим искусственно навязанным мужчиной, когда ее малыш остался бесконечно далеко и она не может его защитить? Только и вся надежда на то, что Маараш его не даст в обиду.

Нужно было отсюда убираться. Оллин… ему будет непросто. Но он сильный, справится. Ему быть следующим императором целой планеты. А она… Ну кто она такая? И видно, что не ко двору пришлась. На Оллина Лилиан зубки точит, наверное, дядюшка Оллина мечтает, чтоб она тоже сидела на троне. Нет, определенно, Айрис с далекого Эрфеста здесь не место.

С такими мыслями она провалилась в зыбкий неприятный сон.

Ей снилось что-то невнятное, но горькое, так что ей казалось, что она плакала во сне и пыталась звать… кого? Нет, не Мику. Почему-то она звала Оллина, но из горла полз сдавленный хрип. И так больно было на сердце, и во сне она тоже была совершенно беспомощна. Как кукла.

* * *

Он пришел утром, без предупреждения. Просто открыл дверь и вошел в ее комнату, когда Айрис, склонившись над мраморной раковиной, чистила зубы. Она услышала стук двери, выскочила с зубной щеткой во рту — и тут же подалась назад, запахивая на груди халат, леденея от ужаса.

Лайон Делайн смерил ее невозмутимым взглядом, прошелся по комнате и уселся в кресло.

— Продолжайте, — милостиво сказал он, глядя даже не на нее, а куда-то в окно, так задумчиво…

Айрис, давясь водой, прополоскала рот, закуталась в халат и вышла к нему. Босиком, растрепанная. В голове болезненно бился вопрос: что ему нужно? Хотя несложно догадаться.

Она молча стояла перед Лайоном, и он не торопился заговорить. Потом Айрис, вдохнув поглубже, все же спросила:

— Что вам нужно? И где Оллин?

Лайон приподнял бровь так же, как это делал Оллин.

— У него совещание. А я сбежал на часок с вами переговорить.

— И о чем же?

Стоять перед ним навытяжку не хотелось. В конце концов, она ни в чем не виновата. Она не просила тащить себя через полгалактики и никому не навязывалась, да и вообще… кто ж знал, что все получится именно так.

Айрис огляделась и, шагнув в сторону, присела на край кровати.

Лайон следил за ней, не отрываясь, но по его лицу невозможно было понять ход мыслей. Потом мужчина вздохнул, чуть заметно качнул головой, как будто соглашаясь с самим собой, и поинтересовался:

— Скажите, госпожа Ленне, сколько вам заплатить, чтобы вы исчезли из жизни моего племянника?

У Айрис все внутри заледенело. Нет, чего-то подобного стоило ожидать, это было понятно… Но чтоб так?..

— Я… — и умолкла. Все слова куда-то делись. А перед глазами промелькнуло лицо Оллина. То, как он на нее смотрел вчера в саду и потом целовал, так сладко, что пробирало мурашками до самых пяток.

— Не бойтесь, — благодушно заметил Лайон, — я не тороплю с ответом. Если я правильно понял, Оллин вытащил вас откуда-то… из эпохи позднего феодализма? Впрочем, не важно. Я пошел ему на уступки, чтоб вам загрузили те области знаний, которые необходимы для комфортного проживания в Федерации. И, так понимаю, к себе вы уже не слишком-то хотите возвращаться. Но я могу дать вам содержание, достаточное для того, чтобы вы уехали и до конца жизни ни в чем не нуждались. Вы, надеюсь, понимаете, что Оллину нужна императрица, а не безродная особа с периферии?