или рассказал о том, что Карим убил моего брала и выкинул, словно пса на помойку.

— Я не…

— Заткнись, — говорю я.

— Дай мне сказать…

Хватаю её за затылок и закрываю рот поцелуем. Я не целовал её — наказывал. Кусал, сжирал, ломал сопротивление. Впечатал её в дверь и руками стиснул рёбра до боли. Она сначала сопротивлялась, головой вертела, но вскоре успокоилась и начала отвечать на поцелуй. И её эта покорность просто крышу сносит.

Углубляю поцелуй и задираю на ней юбку, веду кончиками пальцев по трусикам. Дёргается, кусает меня, смотрит с таким огнём. Воздуха в лёгких не осталось, отстранился от её губ, чтобы сделать вдох. Оба дышим рвано, а она хрипло говорит:

— Пусти, я не хочу тебя!

Молча забираюсь под ткань её трусиков. Трогаю складки, мокрая насквозь. Для меня. Наклоняюсь к её уху, прикусываю мочку и говорю:

— Снова обман. Лживая Зарина, — вожу пальцами по её лону, а она замерла на месте, не сопротивляется.

Размазываю влагу по пальцам и медленно ввожу в неё указательный палец, глубоко, а большим ласкаю набухший узелок. Она хочет меня, даже если изо всех сил пытается сделать вид, что это не так. За это время я досконально изучил её тело, знаю каждый миллиметр. Её дыхание учащается, а рот приоткрывается, закусывает губу, чтобы не застонать. Я трахаю её пальцем и только и мечтаю, как засуну в неё свой член. Вены рвёт от похоти. Хочу её до боли. Знаю, что сюда никто не зайдёт, не посмеет. Я могу отыметь её прямо у этой двери.

Дыхание девушки становится тяжёлым, вырывается со свистом. Зара начинает подмахивать бёдрами, и сама насаживается на мой палец. Ещё немного и она кончит. Но я не дам. Не заслужила. Наказываю и её, и себя.

Девушка распахивает глаза и смотрит на меня с такой надеждой. Я ухмыляюсь. Убираю руку и провожу по её губам большим пальцем, покрывая их её же соками.

— Ты хоть раз говорила правду этим лживым ртом? — хрипло спрашиваю.

Её трясет, а в глазах стоят слёзы. Оргазм был так близко.

Она понимает, что продолжения не будет, и на её лице отражается боль вперемешку со стыдом. Зарина отталкивает меня от себя, поправляет юбку и обнимает себя руками. Отворачивается к двери. Вижу, как её плечи мелко трясутся. И желание иррациональное появляется, утешить её хочу, к себе прижать. Стискиваю челюсть.

— Я твоя жена, а не шлюха, которую ты можешь брать, когда и где тебе вздумается, — тихо говорит, не поворачиваясь.

Решила поиграть в брак. Как удобно.

Подхожу к ней и поворачиваю к себе лицом. Стираю дорожки слёз на её щеках.

— Ты правильно сказала — ты моя. Шлюха, рабыня, жена. Ты будешь той, кем я захочу. Запомни это, девочка. И будешь делать всё, что я тебе говорю. Приведи себя в порядок, — киваю на дверь, ведущую в ванную. — И тебя отвезут домой.

Девушка смотрит на меня, словно чего-то ждёт. А потом трясет головой и убегает в ванную. Не успела за ней закрыться дверь, как на пороге появляется Наиль.

Я хотел его выгнать к чёртовой матери, но, глядя на брата, понимаю, что случилось что-то серьезное.

— До Гриши добрались.

Зарину отвезли домой и увеличили охрану, а я поехал к Григорию. Наиль всю дорогу бушевал и громил автомобиль. Я же наоборот был в холодной ярости.

Гриша — один из наших бухгалтеров. Хороший мужик, чуть за пятьдесят. Он ведёт легальный бизнес, через него проходит всё то, что нужно показать по закону. Мы работаем с ним больше десяти лет, никогда не было проблем.

— Ты знаешь, что случилось? — спросил у Исхака.

— Да, со слов прибывших туда. Ты должен сам всё увидеть, Амирхан.

— Кто? — спросил тихо.

— Аязов.

Автомобиль остановился около двухэтажного дома. Это был хороший район нашего города. Здесь во дворе было много людей, и при виде меня все становились по стойке смирно. Я кивал прохожим, поднялся по лестнице и прошёл по указаниям одного из охранников.

Это оказалась некогда шикарная гостиная. А сейчас она больше походила на декорации к фильмам ужасов. Везде валялись обломки мебели и стекла. И огромная надпись на стене, сделанная кровью.

«Я доберусь до тебя, ублюдок. Жди»

Я сжал челюсть. Такая чернота поселилась внутри, непроглядная. Достал сигареты и закурил. Наиль указал на кресло, где, сгорбившись, сидел мужчина. Подошёл к нему.

— Григорий, — произнёс я.

Бухгалтер вздрогнул от звука моего голоса. Поднял на меня пустой взгляд. Это был взгляд человека, который всё потерял.

— Амирхан, ты пришёл.

— А как иначе, друг мой.

Я сел на кресло напротив него. Он молчал, вцепившись в стакан с водкой и глядя в одну точку.

— Может, расскажешь, что произошло?

— Не… Не могу…

— Гриша, нам нужно это узнать.

Поднял голову, смотрит на меня. И я понимаю, что он пережил самый настоящий ужас.

— Только тебе расскажу, — прошептал мужчина.

— Все на выход, — скомандовал я.

За последним из людей закрылась дверь, и комната погрузилась в тишину. Я не торопил, понимал, что ему нужно время. Григорий выпил стакан водки и налил второй.

— Мы завтракали. Мы всегда завтракаем все вместе. Традиция такая, — начал он рассказ трясущимся голосом. — И тут они ворвались в дом. Их было человек десять. Все профи, сразу видно. Отрубили сигналку и заглушили связь. Это… Это был Карим. Он пришёл ко мне домой.

Его руки тряслись так сильно, что он начал расплескивать алкоголь на пол.

— Не торопись.

— Меня связали. Он хотел знать, где ты и как до тебя добраться. Я ничего не ответил. Потому что не знаю… И тогда… Тогда он приказал раздеть мою жену, и они… Они… Все вместе… Я умолял их прекратить… А он всё спрашивал, как добраться до тебя, хотел знать, где ты бываешь, куда ездишь. Я бы всё рассказал, но я ничего не знал. Жена так кричала, они её рвали на части. Она долго не выдержала, потеряла сознание. И я всё это видел, он стоял и держал глаза и голову. А потом они взялись за мою дочь…

Я первый раз видел, чтобы взрослый мужик так плакал. У Григория началась самая настоящая истерика. Мне самому х*ёво стало. Такое не пожелаешь и злейшему врагу.

Пришли врачи и вкололи успокоительное бухгалтеру, потому что он уже был неадекват. Я спросил у врачей про женщину и дочку,