Имеется множество других примеров, доказывающих, что тамплиеры были далеки от консерватизма и весьма часто действовали как новаторы. Говорят, что их система хозяйствования была «эффективной и традиционной».[245] Я бы охарактеризовал ее скорее как гибкую и способную адаптироваться к чрезвычайно разнообразным условиям, которые существовали на Западе. В более широком смысле, тамплиеры не довольствовались тем, чтобы просто содействовать быстрому развитию Запада. Они способствовали увеличению площади возделываемых земель и разрабатывали новаторские приемы и технологии хозяйствования и управления. Очевидно, что они предпочитали получать в дар уже распаханные земли, а не залежи и пустыри.[246] Однако они не позволяли себе отказываться и от таких подношений и извлекали из них пользу. К уже рассмотренным нами примерам из истории ордена в Испании и Бретани добавим еще кое-что: в 1168 г. Педро Арагонский, приор Сен-Этьен-дю-Мас, подарил ордену Храма участок целинной земли. Исследуя ситуацию в области Сельва в Руэрге, П. Урлиак отмечает, что у тамплиеров было принято создавать свободные поселения, и уподобляет их своеобразным предпринимателям в области заселения. В Велэ они участвовали в распашке необработанных земель, например, в гористом и покрытом лесами приходе Риотард. Имение Планха, или Планье, в командорстве Монсоне служило пастбищем для стад ордена. В 1303 г. приор заключил договор об общем владении с соседним сеньором, Раймундом д'Аспе, чтобы основать на этом месте укрепленный город: две трети дохода должны были отходить ордену Храма, а остальное Раймунду. Это поселение, так поздно основанное в местности, занятой лесами и пастбищами, было продолжением работы по освоению предгорий Пиренеев, начатой госпитальерами в предшествующем столетии.[247]

В самых богатых и развитых сельскохозяйственных районах тамплиеры побуждали своих братьев-ремесленников и всех работников использовать самые «высокопроизводительные» методы. Они практиковали четырехпольный севооборот в Сомерё-ан-Бовэзи, территория которого была разделена на четыре пашни примерно равной площади, отведенные под пшеницу, овес, летние культуры (горох, бобы, овощи) и пар. Инвентарная опись 1307 г., сделанная в Божи, также свидетельствует о том, что здесь тамплиеры отказались пускать часть земли под пар: из семидесяти семи акров (или почти сорока гектаров), восемнадцать отводилось для пшеницы и ржи, двадцать четыре — ячменя, пятнадцать — овса и двадцать — овощей (гороху, вике).[248]

Тамплиеры Дузана проявляли большой интерес к мельницам, если судить по двум десяткам посвященных актов, в которых о них упоминается. Это были сельские мельницы, построенные на Оде, Лакетте и Орбье. Течение реки перегораживалось плотиной, чтобы поднять уровень воды; выше по течению от этой плотины отводились два протока, или «кадебака», снабженных затворами. Таким образом, с обеих сторон от русла реки образовывались каналы, которые затем разделялись на столько рукавов, сколько планировалось улиц (часто по три с каждой стороны). Сточный канал отводил воду обратно в реку. Вся вместе эта система, включавшая собственно мельницу, дом мельника, хлебные амбары со снопами и соломой, и составляла «мукомольню». Доходы от этих учреждений были немалыми: доказательством тому служат размеры цензов. Именно эти хозяйства дали жизнь промышленной деятельности, так мукомольное дело и мельницы положили начало производству сукна.[249] Другим примером того, как производство сельскохозяйственной продукции имело индустриальные последствия, является выделка бараньих шкур в Ларзаке и изготовление сыров — именно тамплиеры стали зачинателями производства рокфора.[250]

В арагонской долине Синка тамплиеры добились еще больших результатов: им принадлежит заслуга создания замечательной ирригационной системы, существующей и поныне, которая в XIII в. сделала этот регион особенно благоприятным для земледелия. С 1160 г., когда был прорыт оросительный канал, или acequia, Кончиль, по1279 г., когда появился канал Сотиле, они выкопали четырнадцать ирригационных каналов. Вода циркулировала свободно, включая частные канализации, при условии, что неиспользованная вода должна возвращаться в acequia. Тамплиеры взяли на себя содержание канализации и оставили за собой мельницы; они взимали плату за их использование. Чаще всего орден обсуждал открытие нового канала с общинами местных жителей и церквями. Например, в 1250 г. капитул провинции Арагон, собравшийся в Монзоне, принял решение об устройстве acequia в Поле, где находилось крупное командорство, подчиненное Монзону, с согласия тридцати восьми жителей. Вода в большом количестве должна была скапливаться в Кофите, а жителям разрешалось открывать второстепенные рукава и орошать свою землю днем и ночью при условии возврата неиспользованной воды в «море», в противном случае их ожидал штраф в один су; они могли строить пешеходные мостки и сажать деревья, но сооружать мельницы имели право только тамплиеры.[251]

Таким образом, храмовники вводили новшества и вкладывали средства в сельскохозяйственный сектор. Фактически их деятельностью двигала могущественная сила, каковой является прибыль. Им требовалось производство, чтобы отсылать на Святую землю хлеб, лошадей, мясо и кожи. Им нужно было торговать, чтобы приобретать железо, дерево, оружие и высвобождать значительные денежные суммы. Стремление к прибыли проглядывает даже в мельчайших деталях хозяйства тамплиеров. В 1180 г. каталанские храмовники из Палау Солита дали ссуду сто двадцать морабетинов Гиллену де Торре; деньги были предоставлены под залог земель этого сеньора с составлением описи. Написавший ее брат-тамплиер не удовольствовался простым перечислением продуктов: для каждого из них он указал рыночную стоимость и тем самым оценил общую прибыль от заложенного имущества. Тамплиеры приспособили к своим нуждам (рынок, сбыт) свои бухгалтерские способности. Комментируя этот документ, Томас Биссон пишет: