– Главное – движение, – подхватил я любимую присказку тренера.

– Короче, я тебя предупредил, – кивнул дядя Вова и повернул обратно, к теплому ресторанчику при банном комплексе. – А ты сам решай. Мальчик взрослый…

Я не знал, что и думать. В голове какая-то каша образовалась. Сложно все было. Непросто. Слова тренера не получится игнорировать. Слишком многое на Олежке завязано. Деньги, оружие, люди… Не говоря уж о том, что я его своим другом считал. Одним из немногих. А оно вон как выходило. Не мог же бывший майор не ведать, что попал под прицел конторы. И если он все-таки знал, то почему мне не сказал? Я ему днями полцентнера золотых слитков должен был переправить и мог попасть как кур в ощип за незаконные операции с драгметаллами. Что было бы, быть может, и несмертельно, но уж точно неприятно.

С другой стороны, сведения дяди Вовы – это только слова. Об их с Савой непростых отношениях, наверное, только в ясельной группе детсада не знали. Могла ли быть эта странная стрелка с шефом частью многоходового плана по перехвату влияния Олежки на братву? Да легко. Кто захочет иметь общие дела с человеком, за которым следят внимательные глаза госбезопасности?! Сумасшедших у нас в стране полно, а вот дураков – нет. Ни одного.

И тогда, если все дело во внутренних разборках, мне следовало как можно быстрее рассказать о разговоре с тренером майору. У Савы голова большая, чего-нибудь придумает. Выкрутится. Предупрежден – значит вооружен. Это не я придумал, и не мне опровергать.

– Спросят… Если спросят, о чем мы тут с тобой на холодке базарили, – дядя Вова остановился и ткнул мне в пресс толстым твердым пальцем, – скажешь, за «Тортугу» терли. И мне цинканешь – кто именно интересовался. Развелось, в натуре, любопытных…

– Хорошо.

– Хорошо-то хорошо. Да ничего хорошего. Че за хрень, Дюш? Чего это я, как лох какой-то, о том, что ты клуб продать решил, последним узнаю?

– Да я еще и не решил. Так. Подумываю…

– Башка на то Богом и дана, чтоб думать, – согласился старый вымогатель. – Вот и выдумай, чтоб «Тортуга» твоя от братвы не уплыла. Урон это для нас будет, сам, поди, понимаешь.

– Да понимаю, – поморщился я. – Только…

– Деньги нужны, – перебил меня тренер. – Базаров нет. Давай я дам тебе денег. Лимона зелеными хватит? А потом парнишка к тебе забежит. Скажет, на кого клуб переписать…

– Много, – совсем не хотелось брать лишнее. В нашей компании такое обязательно боком вылезет. Припомнится при случае, когда меньше всего этого ожидать будешь. – Я думал дешевле клуб продать.

– Нормально, – отмахнулся шеф. – Это же раритет. История! Сколько наших пацанов через твое заведение прошло? Помнишь? А лавэ… Ты, Андрюха, сам знаешь. Я с блатными не особо… Но как-то понадобилось к старому вору обратиться. Терки серьезные были, без уважаемого человека все могло стрельбой закончиться. Так что пришлось на поклон ехать… Был такой дед Гасан, слышал? Нет? Ну да. Он и не светился особо. В малюсеньком городишке у какой-то бабки полдома ему с общака снимали… Помер он. Давно уже. А жаль. Мудрый был старик. Сейчас таких уже нет… Короче, Дюш, он мне про бабло обстоятельно все рассказал. Глаза, мать его, открыл. Говорил, типа сами по себе деньги вообще ничего не стоят. Что доллары, что золото или платина – похрен. Просто еще какие-то вещи. Сильный и без них свое возьмет, а слабому и они не помогут. Прикинь?! Но, говорил мне старый Гасан, с помощью лавэ измеряют отношение между людьми. Вот сам посуди. Пришел к тебе, допустим, лошара какой-нибудь московский и предложил за «Тортугу» лям зеленью. Скажешь ты ему, что это много? Нет? А мне почему сказал? А потому, что между нами есть отношения. Вкурил тему? Мне для тебя, Дюха, ничего не жалко. Денег, связей. Скажи только, все для тебя сделаю, последнее отдам. А другие люди лучше баксы в камине сожгут, но тебе не отдадут. Потому что ты им чужой. Никто. Враг. Понял? Спроси у человека бабла отсыпать и сразу вкуришь, кто он тебе, друг или враг.

Шеф взялся за ручку входной двери, к тому времени уже предупредительно распахнутой одним из опричников.

– Езжай, Андрюха. И помни, чего я тебе сказал. Удачи.

Ну я и поехал. Чисто на автопилоте, честно говоря. Голова задачей, как побыстрее предупредить Олега, но чтоб прямо сейчас к нему не заезжать и не звонить, была занята, а не соблюдением ПДД. Как не въехал ни в кого – загадка века. Видно, нужен я еще был Господу на этих двух светах. Сберег. Кое-как до дома добрался.

В усадьбе меня уже ждали. Костян Майер часа три уже, наверное, по дому болтался и коварные вопросы Натахе моей пытался задавать. А она, как хозяйка, гостя и одного бросить не могла, и сидеть на попе ровно – тоже, ждала результатов анализов проб крови из-за Подковы. Так что мое явление народу было воспринято с искренней радостью. Суженой – потому что можно было на законном основании ускакать к себе и сесть на телефон в спокойной остановке, а моим главным инженером – так как на вопросы, которые у него в глазах светились, по ходу, только я ответить мог.

Ну, «мог» – это сильно сказано. Хотелось просто послать гостя куда подальше, взять банку холодненького пивка из холодильника и пару часов тупо втыкать по ящику какую-нибудь передачу ни о чем. Про привидений каких-нибудь, экстрасенсов или НЛО. Благо этакой-то жвачки там теперь полно. И заявись ко мне кто другой, зуб на мясо, так бы и сделал. А тут Костян. С ним так нельзя.

Вообще, немца я сто лет знаю. Он и жил в нашем дворе. На пару лет всего младше. С детства спокойный и рассудительный. И вперед никогда не лезет. Не то чтоб совсем уж ведомый. Вовсе нет. Может и построжиться на людей, наорать. Но… как бы всегда свое место знает. Мы с Коленком, еще когда клуб строили, Костю к себе подтянули. Как оказалось – вовремя. Что-то у него на прежней работе не срасталось. Рамсы пошли с начальником, который, судя по всему, сам со склада товары тырил, крысятничал и очень хотел на кого-нибудь свои грехи списать. Коленок там звездил с неделю. Так бедного воришку застроил, что тот дышать без разрешения боялся. А Майер стал у нас управляющим «Тортуги».

Потом я учиться пошел, и Костян следом. Я в кресло директорское запрыгнул, а немец в Фатерлянд. Ох как я на него тогда обижался. Не звонил, не писал и разговаривал через зубы, если он до меня все-таки умудрялся достучаться. А как он домой вернулся, сразу ко мне прибежал. Каяться. Ну, я и простил. Как раз искал подходящего человека на должность главного инженера, и вернувшийся «блудный попугай» подходил как нельзя лучше. Так с тех пор и тянули. Каждый свое. Я, как паровоз, всю компанию в светлую даль, а за моей спиной, первым вагоном – Костя Майер, главный по технологии и организации производства.

Вот как такого человека за порог было выставить? Да никак. Пришлось усаживаться рядом и выспрашивать, что за проблемы привели обычно скромного и ненавязчивого немца в мою хату.

– Извини, Андрей, что побеспокоил в нерабочее время, – кашлянул в кулак и начал допрос Костя. – Но у меня появился вопрос, который мне покоя не дает. Скажи мне, пожалуйста… что мы собираемся строить?