она признаёт во мне сильнейшего, и от этого я воспламеняюсь, а ещё не даёт покоя мысль о том, сколько парней сломали зубы об эту девчонку. Не заключи её родители эту сделку, я бы подыхал сейчас от ревности? Чёрт, а ведь я правда ревную, и она это прекрасно знает…

─ Если бы я боялся обжечься, даже не начинал бы, ─ сообщаю замершей зайке, уже собравшейся дать дёру. ─ Нас ждёт пробежка.

И, не давая ей вставить хоть слово, выхожу в сад покурить, прихватив пса, а заодно болтаю с Демоном. Ничего хорошего по поводу пленника он по-прежнему сказать не может, зато его очень волнует моя гостья, и то, что она сотворила с оранжереей. Я и сам не узнаю это некогда покинутое место, а теперь здесь как будто заповедник – даже бабочки вон прилетели, и Коржик пытается поймать одну из них. Почему, кстати, Коржик?..

─ Знаешь, она ведь и правда особенная, ─ задумчиво и как-то чересчур серьёзно тянет Демон, пробуждая во мне жажду начистить ему морду просто за мысли о ней. ─ Если кто-то хочет её убить в отместку тебе, он не может не понимать, как важна её магия, а наш пленник в подвале, приторговывающий людьми, просто пешка. Он точно не выведет на заказчика, да и тот наверняка позаботился о том, чтобы следы замести… Только странно это всё.

─ Я уже понял, что из него нам правду не выбить, но и вернуть его к прежней жизни, сделав честным ментом, тоже не могу. Не после того, что я узнал.

─ И что нам сделать? Отправить на рынок, как он делал с другими?

─ Я сам с ним покончу, ─ принимаю решение. ─ По нему никто не будет скучать.

Моей твари нужна новая жертва, и раз им так хотелось её раздразнить, пойдут в расход.

─ Думаешь, твоей малышке понравится такое решение проблемы? ─ удивляет он, озвучивая то, что я сам не смог бы произнести вслух.

─ А с чего ты решил, будто мне интересно её мнение по этому поводу?

─ Как знаешь, ─ тут же поднимает ладони, только взгляд хитрый и цепкий, как у лиса. ─ Как знаешь…

Ада в любом случае не узнает о том, что я прячу от близких, так что и беспокоится мне не о чем.

* * *

Лес этим утром безмолвен, и это затишье не приносит никакого умиротворения. Что-то опять надвигается, но лёгкая дымка тумана надёжно укрывает все секреты, которые скоро будут открыты, однако сегодня даже природа кажется какой-то слишком загадочной.

Ада бежит чуть впереди, а я не могу оторвать глаз от упакованной в обтягивающие штаны упругой попки, которая так и напрашивается на новое наказание, но я гоню эти мысли прочь – тьма ещё не до конца развеялась, и спровоцировать её может всё, что угодно.

─ Не хочешь поменяться местами? ─ возмущается, явственно чувствуя мой взгляд.

─ Мне нравятся виды отсюда, так что спасибо, ─ отзываюсь, как ребёнок радуясь её злости и смущению. ─ Не сгибай так сильно колени, а то похожа на бабку!

Слышу скрежет зубов и решаю сжалиться, нагоняя кроху.

─ Ты вообще выпускала кошку хоть раз?

─ Я была близка к этому, но полноценной трансформации ещё не было, ─ с неохотой признаётся она, и к запаху примешивается горечь. ─ Ни разу.

─ Сознательно на это пошла?

Она резко тормозит, переводя дыхание, и ударяет взглядом в самое сердце.

─ Слушай, я поняла, ты у нас весь такой за справедливость и свободу, но ты не знаешь, в каком я состоянии была, когда поняла, что собственные родители меня предали. Да, они сделали это, чтобы я осталась жива, только я их не просила…

─ С болью, которая была с тобой так долго, сложно расстаться, верно? ─ перебиваю, точно зная, что мучает Аду, и она удивляется, хоть и сама уже всё про себя поняла.

─ Ты о чём?

─ Жалеть себя ведь гораздо проще, чем бороться?

Застывает, и мне кажется, мир вокруг тоже прекращает движение – только туман почему-то становится всё гуще и белее.

─ Да. Ты прав, ─ усмехается. ─ Это было слишком, чтобы вынести. Но я не могу выключить чувства по щелчку, как некоторые.

Она срывается с места и убегает так стремительно, что я не сразу ощущаю её магию. Барьер, установленный мной, простирается на километры от дома, но Ада сумела его преодолеть, и мне остаётся только гадать, как.

─ Где ты!?

Перемещаюсь, принюхиваясь к воздуху, а туман тем временем всё сильнее сгущается, и вскоре я совсем теряю видимость. Вокруг только деревья, но я отчётливо ощущаю присутствие кого-то чужого, в то время как девчонка где-то на расстоянии, но уверенность в этом исчезает, стоит мне услышать её голос.

─ Слабак… Как ты можешь судить меня, когда сам хотел умереть?

Оборачиваюсь, но никого нет, и только глумливый смех звучит эхом.

─ Покажись!

Хохочет, как безумная, и я знаю, это всего лишь иллюзия, только вот она настолько правдоподобная, настолько реальная, что не верить в неё становится всё сложнее.

─ Вспомни, как хотел сдохнуть в той подворотне, когда отчаялся побороть жажду! Тебе ведь понравилось убивать, да? Понравилось отнимать жизнь? Ты никогда не мог этого признать, охотник...

Воспоминание, как по команде ударяет в голову звонким гонгом, и я вижу себя, загибающегося от голода, потому что не хотел быть вампиром. Не хотел пить кровь, а потом тварь взяла надо мной верх и убила раненную девушку, умоляющую о смерти в грязном переулке. И я подарил ей умиротворение, насытившись впервые после обращения, а потом тьма долго убеждала меня в том, что моей вины в том не было – она бы всё равно умерла от тех ран…

─ Заткнись!

Но голос Ады утихать не хочет. Разносится над лесом, просачиваясь вместе с туманом в голову, и я перестаю отличать действительность, вновь возвращаясь в ту ночь с привкусом крови на языке. Тьма опутывает разум колючей паутиной, и мне уже не вырваться, когда тело само двигается навстречу той, кто способен прекратить мои муки.

─ Поймай меня, полицейский… Я хочу, чтобы ты пил только из меня! ─ подгоняет, заманивая, и я вижу движение впереди. ─ Выпей… Иссуши меня полностью!

Настигаю хрупкую фигуру в два счёта, не реагируя на вскрик – он наркотиком действует на оголённые нервы, и я валю брыкающееся тело на землю,