– Тьфу, тьфу, тьфу! – сплюнула через плечо Оксана. – Мне и на своем месте нравится. А вот ты просто нам завидуешь. Мы вдвоем, считай, все дело раскрыли, а ты только щеки надуваешь, нас тормозишь и палки в колеса вставляешь!

– Действительно, – поддержала подругу Алиса. – Как-то нечестно получается: мы всю работу провернули, а ты нами командуешь. Может, наоборот? И потом, мы свое расследование начали раньше, чем с тобой познакомились. Вот! – по-детски закончила свою короткую, но непривычно пламенную речь Алиса.

– Девушки, девушки, я же говорю: вы молодцы, без всяких шуток. И так же без шуток прошу вас притормозить хотя бы до завтра. Я поговорю кое с кем из знакомых ребят с Литейного, может быть, нам помогут, тогда мы эту шайку-лейку скопом накроем. И возможно, даже с поличным. Без профессионалов тут дальше делать нечего. Только потерпите чуть-чуть! – На лице детектива появилось приятное просительное выражение, девушки сразу же смягчились и, переглянувшись, дружно кивнули головами. – Вот и умницы, а теперь попрошу по отделениям. – И Степан, слегка склонившись в полупоклоне, указал руками на выход.

– Ночью все как договаривались, – спускаясь по лестнице, едва слышно проговорила сквозь зубы Оксана, потому как Степан шел по пятам и бдительно наблюдал за тем, чтобы девушки не перешептывались. Алиса прикрыла глаза в знак согласия.

Расставшись с Алисой на лестнице, Оксана отправилась к себе в отделение. Несмотря на предупреждение Степана, она была настроена осуществить свой план и обыскать вещи Сердюка, потому что, если этого не сделать сегодня, следующего случая ждать придется долго. По ее мнению, в их с Алисой затее никакого особенного риска не было, Гертруда Адамовна была дамой изобретательной, властной и целеустремленной, Оксана верила, что прима даже Сердюка заставит плясать под свою дудку, если очень захочет. А она обязательно захочет, потому как последние несколько дней ужасно скучала, и небольшое приключение ей просто необходимо. Бояться Гертруде Адамовне нечего, потому как ее Бублик человек очень влиятельный, в клинике все об этом знают и связываться с ним не захотят. Да и Алисе не терпится покончить с этим делом, а Степану об их планах знать вовсе не обязательно, пусть себе совещается с «товарищами с Литейного».

Время в этот день тянулось необычайно медленно. Оксана раздавала лекарства, ставила капельницы, делала уколы, а сама не могла дождаться вечера. Гертруда Адамовна, как и ожидалось, восприняла предстоящее дело с энтузиазмом и полностью отдалась репетициям, даже к обеду не притронулась. Степан из отделения исчез, причем как-то незаметно испарился, словно дым.

Несколько раз Оксана сталкивалась в коридоре с интерном и даже пыталась заговорить с ним, но тот ловко уворачивался от нее, всячески демонстрируя нежелание общаться. Оксану так и подмывало припереть его к стенке и потребовать объяснений. Интерн ей был не нужен, но Оксана не терпела пренебрежительного отношения к собственной персоне. Что этот сноб опять вообразил о себе? Или это его отказ от похода в кино так задел за живое? Ну так а чего он ожидал? Что все девушки в мире живут ожиданием той счастливой минуты, когда он одарит их своей благосклонностью? Идиот!

Дима Резников с самого утра всячески старался не пересекаться с Оксаной. Почему – он и сам понять не мог. Дело в том, что вчера, когда девушка отказалась пойти с ним в кино, сославшись на другие планы, он слегка огорчился, но потом, уже вернувшись в отделение, вдруг ни с того ни с сего твердо уверился в том, что она идет на свидание не просто с кем-то другим, а именно с Алешиным. Это его отчего-то взбесило. Причем взбесило так сильно, что даже подвигло к действию.

Пока Сердюк, полностью погрузившись в работу над статьей, обрисовывал ему круг ближайших задач, Дима постоянно отвлекался, то и дело выходил из ординаторской проверить, на месте ли Алешин, и подловил-таки проходимца, когда тот в цивильном костюме прошмыгнул по коридору и покинул отделение.

Дальше Дима действовал исключительно по наитию. Вбежав в ординаторскую, он бросил дяде что-то про неотложное дело и, скинув халат, рванул на выход, к счастью, машина Алешина была припаркована неподалеку, и Дима успел заметить, как тот вырулил на улицу и развернулся в сторону набережной. Дима направился следом, постепенно сокращая расстояние. Дальше все произошло, как и ожидалось. Алешин встретился с Оксаной, отвез ее в ресторан. Кстати говоря, так себе ресторанчик. Такой богатенький мальчик мог бы выбрать заведение и получше. Дима сидел в машине, скривив губы в презрительной полуулыбке. То ли он своей дамы стесняется, то ли просто жмот. Оксана выглядела мило, но для дорогого ресторана, пожалуй, несколько простовато. Наверное, Алешин постеснялся показывать ее своим крутым приятелям. Да и машина у золотого мальчика, честно говоря, не ахти какая, продолжал размышлять Дима, сверля глазами воркующую за столиком парочку. «SsangYong Actyon» – не бог весть что. А может, мальчик не так крут, как кажется? Или родители с довольствия сняли за шалости?

Но вот Оксана ничего этого, кажется, не замечала. Она сидела напротив противного типа, смотрела на него нежным, слегка насмешливым взглядом и улыбалась ему такой отвратительно соблазнительной улыбкой, что Дима не выдержал и дал по газам. Причем пронесся мимо столиков так, что сидящие на террасе посетители, в том числе и пациент Алешин со своей дамой, скрылись в облаке пыли, которая серыми дорожками пролегла вдоль тротуаров еще с зимы.

Остаток вечера Дима убил на то, чтобы понять, что понадобилось этому хлыщу от простой медсестры, потому как никакого искреннего интереса там быть не могло. И на следующий день, появившись в отделении, глаз с Алешина не спускал, а вот Оксану отчего-то, напротив, игнорировал. Не мог с ней говорить, и баста. И ведь не зря следил. Алешин опять смылся куда-то потихоньку, не поставив в известность своего лечащего врача. Но Дима был готов к такому развитию событий.

Давно на настенных часах минутная стрелка миновала полночь, затихло отделение, самые неугомонные больные потушили свет в своих апартаментах, за окнами сестринской на темном августовском небе высыпали звезды, высокая старая береза, чудом уцелевшая в маленьком, закатанном в асфальт больничном дворе, легкими касаниями пушистых веток о стекло убаюкивала свернувшуюся калачиком на диване Оксану. В комнате горела желтым уютным светом настольная лампа, диван был мягким, плед теплым, но сна у девушки не было ни в едином глазу. Оксана лежала на диване, сжатая как пружина, и, глядя на часы, считала секунды, минуты до назначенного времени.

Они договорились, что Гертруда Адамовна нажмет кнопку вызова в двадцать пять минут второго. К этому времени Алиса ужа будет в сестринской VIP– отделения, и едва Оксана с Сердюком скроются в палате оперной дивы, тут же примется за дело. До начала операции оставалось меньше часа и поэтому, услышав тихий гул вибровызова, Оксана нервно подпрыгнула, словно над ухом у нее прозвонил колокол.

– Алло? – Она так быстро ответила на звонок, что даже не успела взглянуть на имя вызывающего абонента.

– Ты где? – услышала она тихий голос Степана.

– В сестринской, дежурю, – осторожно ответила Оксана, подозревая, что он позвонил ей лишь с одной целью: проверить, не натворили ли они с Алисой глупостей.