Лиза одарила Вячеслава долгим пристальным взглядом, а затем спросила:

— А за мое сердце ты не беспокоишься?

— Солнышко, что ты! Конечно беспокоюсь! Но ты ведь у меня сильная, ты все выдержишь, и все понимаешь правильно!

Возможно это был комплимент, только Лиза его не оценила.

«Дело не в этом, — думала Лиза, глядя на жующего Вячеслава, — а в том, что ты ко мне привык и перестал беспокоиться».

Так было всегда, еще со времен детдома. Вначале в ней нуждались, опирались на ее помощь, а затем просто привыкали к тому, что она рядом. Детдомовские мальчишки только поначалу видели в ней симпатичную девочку, а затем она становилась для них «своим парнем», с которым можно обсудить проблемы, который не подведет. Они переставали видеть в ней девочку, способную переживать, слабую, жаждущую внимания, и очень удивлялись, завидев слезы в ее глазах. Ведь «свои парни» не плачут.

Так было не только с парнями. Поначалу и воспиталка Ксюша, и уборщица баба Поля заискивали перед Лизой, чтобы та посидела с малышней или помыла полы, а затем воспринимали ее помощь как должное.

О мужчинах, которые были в ее жизни, даже не стоит вспоминать! Чего стоила «благодарность» Леши…

Вспомнив о нем, Лиза вздохнула. После ухода Алексея она поклялась себе, что станет стервой, и что из этого вышло? Ни-че-го. Она не способна на это. Ее крест — помогать, а после оказываться забытой. После того, как с ее помощью проблемы людей улаживаются, они перестают ее замечать. Если она уйдет, ни Вячеслав, ни Ангелина Васильевна, ни Вика этого не заметят. Вернее, поначалу заметят, погрустят немного и отпустят воспоминания о ней на все четыре стороны.

Вдруг Лизу озарило! Тривольский! Константин Тривольский! Ведь это тот бывший оперный певец — пропойца, что пел ей про зарю! Возле магазина, куда она заходила за тортиком! От него Виктория узнала о том, что в магазине до нее была Лиза!

В голове Лизы мгновенно созрел план. Пусть судьба отвела ей лишь роль помогайки, пусть! Значит — это ее крест, и на этом свете еще есть люди, которым она нужна. Ненадолго? Потом они привыкнут и забудут? Плевать! Зато между «нужна» и «привыкнут» — небольшой промежуток времени, на протяжении которого она, Лиза, будет чувствовать себя любимой и счастливой.

Остаток времени за ужином Лиза старалась не выдавать охватившего ее волнения. Неожиданный план мысленно уже обрастал подробностями и не казался ей таким уж невыполнимым.

За чаем Вячеслав объявил:

— Мне нужно в Питер. Могу поехать с утра, но потеряю время. Ты не будешь против, если я поеду на ночь? Остановлюсь в гостинице, с утра порешаю проблемы, а потом быстрее вернусь.

— Нет! — поспешно воскликнула Лиза и осеклась: — Нет, конечно. Я не против. Езжай…

Вячеслав ничего не заподозрил. Он неторопливо собрался, закинул сумку в стоящую у ворот машину (он взял ее на прокат еще неделю назад, чтобы не зависеть в передвижениях от Бориса Львовича), а затем подошел к Лизе, чтобы поцеловать ее на прощание. В щечку, как последнее время повелось.

Однако Лиза извернулась и поцеловала Вячеслава в губы. Страстно. Трепетно. Отдавая всю себя.

Он отстранил от себя Лизу и несколько секунд смотрел на нее.

— Я скоро вернусь, — тихо проговорил Вячеслав.

Лиза не сводила глаз с его лица, стараясь запомнить каждую морщинку. Сердце разрывалось от боли, но: «Так надо, — говорила себе Лиза, — лучше сейчас». Лучше уехать сейчас, пока не начались выяснения отношений, пока он, Вячеслав, не обвинил ее, подобно Леше, в излишней навязчивости и заботе. «Лучше сделать это сейчас».

Вячеслав ушел. Лиза захлопнула за ним дверь и прислонилась к ней спиной.

— Прощай, — тихо произнесла Лиза, и слезы брызнули из глаз.

Она наскоро вытерла их и отправилась в комнату. На сборы оставалось слишком мало времени, если она желает прилететь в Москву сегодня вечером.

Лиза на скорую руку побросала в сумку свои вещи, открыла ящик, где Вячеслав держал наличность, взяла деньги, пересчитала. Тридцать тысяч рублей — на билеты должно хватить. Затем включила ноутбук Вячеслава, создала на рабочем столе вордовский файл, озаглавив его «Письмо от Лизы», и начала писать.

Она не стала скрывать причину своего отъезда, написала о мыслях, что недавно посетили ее: о том, что она — временное явление в жизни Вячеслава, Вики, Ангелины Васильевны, о том, что она считает правильным уехать сейчас, пока для него, Вячеслава, она окончательно не стала обузой. Лиза написала, что свою миссию здесь она выполнила, и у нее теперь есть дела в другом месте. Лиза всем желала счастья и обещала выслать на адрес тетушки деньги сразу, как только сможет их вернуть.

О том, что она собралась улететь именно в Москву, Лиза не написала. Утаила она и о своих дальнейших планах. Лиза сделала это намерено, она не желала, чтобы Вячеслав, поддавшись первому порыву, кинулся ее искать. Он, конечно, погорячится первые несколько дней, а затем поймет, что Лиза для него уже не столь необходима.

Покончив с письмом, Лиза сбиралась войти в интернет и заказать на имя Виктории билет из Петербурга в Москву. Заказать билет на свое имя она не могла, так как ее паспорт остался в Москве — Лиза побоялась его брать, вдруг бы его случайно обнаружили, и тогда авантюра с обменом имен могла бы накрыться. Зато настоящий паспорт Виктории был при ней, после она вышлет его тетушке. Однако оказалось, что Вячеслав, уходя, не вышел из сети, а лишь свернул окно браузера на нижнюю панель. Лиза развернула окно и сразу увидела письмо Сидорова, адресованное Вячеславу.

Читать чужие письма нехорошо, но взгляд невольно зацепился за адрес и фамилию — Грачев. Не зная, зачем она это делает, Лиза все же переписала себе Калининградский адрес отца Сенечки.

Затем она заказала билет, предусмотрительно стерла это действие из истории просмотров и вышла из сети. Возле закрытого ноутбука она положила крест Виктории. Вернула чужую судьбу.

Наконец, приготовления к отъезду окончились, и Лиза покинула гостеприимный дом Вольчинского. Выйдя на улицу, она бросила еще один прощальный взгляд на дом, в котором оставалось столько дорогих сердцу воспоминаний, посмотрела в ту сторону, где располагался особняк Ангелины Васильевны, и зашагала прочь.

Уже в Москве, в ожидании аэроэкспресса, Лиза позвонила Катьке.

— Катюша, привет! Я вернулась!

— Да ты что! — радостно воскликнула Катька. — Насовсем или как?

— Насовсем!

— Вот это новость! Слушай, это здорово! Ты где? Я подъеду, заберу.

— Через час буду на Повелецком. Я сейчас в Домодедово, жду экспресс.

— Отлично! Я подъеду. Пока расскажи, что там и как…

— Нет, — улыбнулась Лиза. — Это слишком долгий разговор. Помнишь, мы с тобой так и не выпили водки? Купи по дороге, ок? За бутылкой и поговорим.

Катька рассмеялась: