Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, Вулфра почувствовала бы, что он бросил ее, но он мог бы с этим смириться. Она была не намного могущественнее его. Даже если бы ей удалось приблизиться на расстояние удара, у него было больше, чем даже шанс выжить, что бы она ни предприняла.
И в этом, в конце концов, и был смысл: выживание. Харлич вспомнил рвение Тардона и покачал головой. Пусть Тардон и ему подобные верят, что целью была власть; теперь Харлич знал лучше. Сила была второстепенной, бесполезной, если только человек не выживал, чтобы владеть ею.
Три раза слуги Вулфры вступали в схватку с Венситом, и Алвит и Тардон были мертвы. Харлич не имел ни малейшего желания предлагать Венситу закончить зачистку. О, нет! Если Вулфра хотела смерти дикого волшебника, пусть она убьет его. С Харлича было достаточно, и если Вулфра захочет наказать его за это, она всегда сможет посмотреть в их будущее.
Скажем, через четыре месяца... если бы она была еще жива, чтобы сделать это.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Цена любви
Брандарк зажал секстант в забинтованной руке и прикоснулся указательным пальцем к карте под потолочным люком каюты.
- Прямо здесь, - уверенно сказал он. - Завтра мы поднимемся над мысом Банарк и войдем в залив Южный Банарк во время прилива.
- Я буду рад дать отдых своим усталым костям на чем-то, что не движется постоянно, - сказал Венсит.
- Ха! - насмешка Базела была величественной. - Держу пари, ты скоро сменишь настрой. Если выбирать между движущейся колодой под ногами и движущейся лошадью у тебя под задом, у меня нет никаких сомнений, что ты предпочтешь через несколько дней!
- Никто не заставлял тебя идти, - многозначительно сказал Венсит, - но если уж ты пошел, то мог бы, по крайней мере, проявить некоторое уважение к моим старым седым волосам.
- Ну как же, Венсит! - Брандарк ухмыльнулся и ткнул Кенходэна локтем в ребра. - Знаешь, ты действительно пригласил его.
- Я ничего подобного не делал, - едко сказал Венсит. - На самом деле, я сказал ему, что он может быть убит, если будет настаивать на том, чтобы пойти!
- Это то, что я имел в виду. Ты знаешь, что для защитников Томанака позорно умереть в постели - особенно слабоумным градани. Предупредить Базела, что его могут убить, было все равно что послать ему выгравированное приглашение! Не лишай его еще одного шанса заслужить благосклонность Хранителя Равновесия.
- Да, - пророкотал Базел, сверкнув глазами при виде замешательства волшебника. - Особенно не тогда, когда мне придется отчитываться перед ним за то, что у меня есть такие друзья, как этот зануда-капитан корабля. Конечно, это тяжело, когда градани увлекается игрой в переодевание и тратит время на глупые, бестолковые вещи вроде книг.
- Вы двое замечательны, - парировал Венсит. - Вы единственные люди, которых я знаю, с такими толстыми черепами, что вам не нужны шлемы!
- Да? Что ж, тогда я не сомневаюсь, что именно поэтому мы хотим быть твоими друзьями!
Базел усмехнулся и хлопнул Брандарка по плечу в знак признательности за собственное остроумие.
- Вон! Вы оба - вон! - Венсит сжал кулак, и голубое свечение заплясало на костяшках его пальцев. - Вон! Или, клянусь топором Исварии, я поджарю ваши волосатые задницы на медленном огне! Тогда посмотрим, кому не нравятся седла!
Двое градани поспешно ретировались, все еще смеясь, и Кенходэн ухмыльнулся им вслед. Но когда он снова посмотрел на Венсита, его улыбка погасла, потому что глаза волшебника, горящие диким огнем, были полузакрыты, его лицо исказилось от боли, когда он разжал кулак и позволил сиянию плыть над его покрытой шрамами ладонью.
- Венсит? Что случилось?
- Ничего!
Свечение вспыхнуло и погасло, когда рука Венсита резко рубанула воздух. Его ладонь хлопнула по столу с резким, взрывным звуком, и Кенходэн озадаченно нахмурился. Напряжение витало вокруг старика в течение нескольких дней, накручиваясь все туже и туже с течением времени. Кенходэн понятия не имел, каким может быть его источник, но его собственный страх перед яростью, скрывающейся внутри него, сделал его чувствительным к настроению волшебника, и казалось, что защита Венсита была разрушена каким-то непостижимым образом. Уязвимость волшебника... беспокоила его, и незнание ее причины только усугубляло ситуацию.
Между ними повисла тишина, обрамленная звуками идущего парусника - равномерным скрипом досок, шумом воды, отдаленными голосами команды "Повелительницы волн" и еще более отдаленными голосами чаек, которые вылетели с приближающейся земли, чтобы поприветствовать их. Затем, наконец, Венсит вздохнул, оперся локтями о карту и спрятал лицо в ладонях.
- Прости, что накинулся на тебя, Кенходэн, - сказал он в них усталым голосом. - Я прошу у тебя прощения за это.
- Что тебя беспокоит, Венсит? - мягко спросил Кенходэн, его тон свидетельствовал о принятии извинений волшебника.
- Много чего. - Венсит опустил руки, откинулся назад и уставился на палубу с мрачным выражением лица, а его голос, казалось, доносился издалека. - Когда живешь долго, находишь слишком много вещей, о которых можно сожалеть, Кенходэн.
Его внезапно опустошенный тон напугал Кенходэна, как будто море признало, что его силе пришел конец. Он пришел, чтобы разделить непоколебимую веру Базела в абсолютные способности Венсита, но эта странная депрессия сорвала покровы легенды и напомнила Кенходэну, что, несмотря на всю свою силу, последний белый волшебник Контовара был всего лишь человеком... очень старым человеком.
- Что вызвало это только сейчас? - спросил он наконец, и Венсит поколебался, затем пожал плечами.
- Базел. Брандарк. Они так полны жизни - и они мои друзья. - Глаза дикого огня внезапно опустились, пронзив Кенходэна. - Достаточно плохо терять друзей, - мягко сказал он, - но еще хуже знать, что ты к ним не присоединишься. И что еще хуже, знать, что твои действия, твои решения еще больше сократят их жизнь.
Кенходэн медленно кивнул, внезапно осознав, что он и волшебник были двумя сторонами одной медали. Он не мог вспомнить... Но
