— Да вот, по делам хожу.

— По каким? — тут же прицепилась мама.

— По своим! — ответила твердо, чувствуя, как раздражение поднимается.

Ну что же она вечно ведет себя словно асфальтоукладчик? Никакого такта и понимания. Я же уже взрослая, у меня свои интересы и тайны могут быть. Вон одна из них на кровати прохлаждается, лениво перещелкивая каналы.

— Когда придешь домой?

— Не знаю, а что? Какие-то планы?

— Я затеяла большую уборку перед Новым годом, нужна твоя помощь.

— Мама! Мы же на завтра договорились! Встанем и с самого утра начнем. Ты забыла, что ли?

Ничего она не забыла, специально сделала так, прекрасно зная, что я не смогу равнодушно отказать и оставить ее сражаться в одиночку с домашней пылью.

Невыносимая!

— Оставь все как есть. Завтра этим займёмся, — попыталась ее остановить, хотя прекрасно знала, что это бесполезно.

— Надо сделать сегодня, а то у тебя вечно какие-то свои дела и планы, — в ее голосе прозвучало откровенное осуждение и обида.

«А ты вечно пытаешь мне их сорвать» — прокричала мысленно, но вслух не сказала, постеснялась.

— Еще и ерунду с переездом затеяла, — тем же тоном продолжила мама.

Это не ерунда! Это операция по спасению самой себя из рук родителей-собственников, и по совместительству бытовых тиранов.

— Мам! Один день ничего не изменит!

— Я уже начала, — упрямо ответила она, — отец пошел на улицу, ковры выбивать.

Да что же такое?

— В общем, мы убираемся, а ты как хочешь, — маменька отключилась, а я продолжала стоять, прижимая трубку к уху и любуясь на квадратики на обоях.

Замечательно! Просто замечательно. Это ее «как хочешь» на самом деле приказ, который никак нельзя проигнорировать.

Я никуда не хотела ехать, но прекрасно понимала, что не смогу ей отказать.

— Дай угадаю, — раздался голос Северного из комнаты, — Стряслось что-то крайне важное и тебе пора?

Со стоном прикрыла глаза, чувствуя себя самой несчастной девочкой в мире, и смачно тюкнулась лбом о стену. Как же мне все это надоело!

— Я прав? — Северный выжидающе посмотрел на меня, стоило мне показаться на пороге.

— Прости, — только руками развела и пошла искать свою одежду.

Он недовольно промолчал, наблюдая за тем, как я одеваюсь, потом рывком поднялся и тоже начал собираться, раздраженно натягивая на себя одежду.

Мне было очень неудобно, что по моей вине оборвалось такое хорошее свидание.

— Начет переезда, я серьезно. Пора уже завязывать со всей этой херней, — произнес, сурово наблюдая за тем, как я пытаюсь пригладить растрепанные волосы.

А кто спорит? Конечно пора. Неделю осталось продержаться, а потом буду паковать чемоданы.

— Хотя, даже если ты переедешь, они не оставят тебя в покое. Будут дергать по каждому поводу.

Скорее всего так и будет. Потребуется много времени, чтобы приучить их к мысли, что девочка выросла и стала самостоятельной. Но ничего, справлюсь. Мне главное начать.

— Пойдем. Я тебя отвезу, — он закинул ключи от машины в карман и начал обуваться, а я стояла рядом и грустно вздыхала. Очень хотелось остаться, но совесть не позволяла. Меня воспитали очень совестливой, даже слишком, и сами бессовестно этим пользовались. Ирония судьбы.

Итак, я была счастлива. Просто до неприличия. И ничего с этим не могла поделать. У меня внутри все пело и звенело, стоило только вспомнить наш первый раз. Нежность, страсть, жадность, когда не могли насытиться друг другом, не могли остановиться. Дурацкая улыбка ни на миг не покидала моих губ, и, мне кажется, окружающие начали подозревать, что у меня крышка слегка поехала.

Впрочем, так оно и было. Я действительно сошла с ума. Все мои мысли были заняты Северным. Я грезила о нем каждую минуту, каждую секунду, весь день напролет. Едва открыв глаза и до самого вечера. И по ночам мне тоже снился Антон.

О, Боже, какие это были сны!

Просыпалась посреди ночи от того, что сердце заходилось в бешеном ритме, и снова о нем думала, улыбаясь в темноте, мечтая о следующем дне, когда снова смогу его увидеть.

На работу я бежала вприпрыжку, потому что там был он, но и работать нормально не могла по той же самой причине. Приходилось себя постоянно одергивать, чтобы не смотреть влюбленными глазами в сторону его кабинета, растекаясь при этом в полубезумной улыбке.

Мне хотелось к нему. Забраться на руки, уткнуться носом в шею и просто сидеть, вдыхая его запах.

Как назло, последняя неделя перед Новым Годом выдалась суматошная. Сидеть было совершенно некогда. Надо было подчищать хвосты, заканчивать проекты, сдавать отчеты. Внезапно все вспомнили о нашем существовании и всем срочно что-то понадобилось от нашей фирмы: кому бумаги, кому консультация, кому изменение в проект. Кто-то хотел срочно сделать большой заказ, а кто-то требовал немедленного исполнения договорных обязательств.

Сумасшедший дом.

С трудом удавалось дождаться обеденного перерыва, чтобы получить хоть полчаса для нас двоих — на большее даже не стоило рассчитывать, потому что звонки не прекращались ни на минуту, коллеги то и дело дергали по каждому вопросу, и казалось, что конца и края этому беспределу не будет. Мы сбегали в кафе в доме напротив и болтали, словно сопливые малолетки, наслаждаясь обществом друг друга. Смотрели, пожирая друг друга глазами. Между нами искрило от любого, даже самого невинного прикосновения. Невыносимо хотелось большего, но не было возможности. Судьба словно издевалась над нами, подводила так близко к черте, тут же отнимая шанс на продолжение. Испытывала на прочность, проверяла, сколько еще мы выдержим.

По вечерам нам тоже не удавалось провести время вместе. Сплошная запарка. Работы невпроворот, поэтому всем приходилось задерживаться, когда на полчаса, когда и на час, а Северному и того дольше — он был в ответе за результаты работы всего офиса, поэтому приходил раньше всех, а уходил последним.

Антон оставался, а мне приходилось возвращаться домой. Он мог бы подбросить меня довести, но я отказывалась. Из-за меня ему бы пришлось терять время, ехать туда, возвращаться, сидеть в офисе еще дольше. Нет, уж. Сама доеду. Тем более я боялась, что, оказавшись с ним в одном машине, потеряю контроль, а еще больше боялась, что тех пятнадцати минут, проведенных вместе мне, будет чертовски мало.

Лучше потерпеть. Я готова ждать столько сколько потребуется, чтобы потом получить его в свое полное распоряжение. Ведь чем дольше ожидание, тем слаще награда.

Конечно, мне хотелось остаться с ним здесь и сейчас, по мере сил помочь с работой. Я готова была задержаться хоть до полуночи, хоть до утра, но тут начинались назойливые звонки матери: где я, почему не бегу домой, сломя голову, сколько можно меня ждать, а дальше угроза, что, если через полчаса не явлюсь, они с отцом за мной приедут, и уведут домой за руку, как маленькую.