Услышав шаги, Джейн повернула голову и увидела, что в дверях стоит Константин.

— Что случилось?

Он вошел и с хмурым видом направился к Люку.

Взяв за подбородок, Константин повернул лицо мальчика к свету.

— Полон мужества, сынок? — Подняв бровь, Константин взглянул на Джейн: — Ушибы? Сломанные кости?

Она покачала головой:

— Просто он потрясен и расстроен. А мальчишки из конюшни? Как ты поступил с ними?

Константин мрачно сжал губы и положил руку на голову Люка.

— Уволил. Я не могу оставить в поместье таких ребят.

Люк удивленно вскинул голову и почти с благоговением уставился на Константина.

Джейн нахмурилась:

— Думаю, они предпочли бы порку.

— Возможно, — сказал Константин. — Но я не сторонник телесных наказаний. Я дал им выбор: или исполнить крайне неприятную работу, или покинуть поместье. Они выбрали последнее. — Он вздохнул. — Это идет вразрез с моими принципами лишать людей средств к существованию, но ребята они крепкие. Найдут работу где-нибудь еще. А их увольнение послужит хорошим предупреждением остальным, что Люк под моей защитой. — Константин помолчал. — Мы ведь не можем допустить, чтобы мальчика терроризировали в его собственном доме?

Люк наконец перестал дрожать. Что-то, похожее на надежду, засветилось в его глазах.

— Будем надеяться, что это положит конец неприятностям, — сказала Джейн. — Если что-то подобное случится, ты должен сразу прибежать к нам и все рассказать. — Она обняла Люка, поцеловала в макушку, потом отпустила. — А теперь иди в детскую. Ванна, должно быть, уже готова.

— И как насчет игры в лису и гусей? — сказал Константин.

В тот вечер Джейн поднялась в детскую, чтобы выполнить свое обещание и прочитать целых три эпизода из приключений сэра Ниниана. Она не дочитала даже первую историю, когда Люк провалился в сон.

Она долго сидела в тишине и смотрела на него.

Ей было ненавистно то, что произошло с ним утром. Джейн болела его болью и сделала бы все, чтобы устранить ее. Какой тяжелый урок — понять, что это не в ее силах! Слова Константина звучали у нее в ушах: «После пережитого Люк станет только сильнее».

Константин провел с Люком несколько часов, шутил, играл в игры, заставляя мальчика забыть о случившемся. Константин действительно замечательный. Джейн сомневалась, что родной отец превзошел бы его.

Джейн вытерла рукой глаза и поднялась посмотреть в окно. Наступали сумерки. Волшебное время между днем и ночью.

Она набрала в грудь воздуха и шумно выдохнула. Потом спустилась в свою спальню за шалью и вышла из дома.

Константин больше двух часов трудился над убранством грота. И остался доволен результатом.

Многочисленные шелковые подушки покрывали пол. Вышитые занавеси на стенах смягчали мрачную атмосферу пещеры. Бутылка шампанского уютно устроилась в серебряном ведерке, а деликатесы удовлетворяли вкусам самого пресыщенного гурмана. Дымок ладана поднимался из миниатюрной восточной жаровни, придавая обстановке легкий налет экзотики.

Константин зажигал последнюю свечу, когда движение позади заставило его обернуться.

У входа стояла Джейн, сжимая на груди шаль. На ней было то же платье, что и днем, но распущенные волосы сияющими рыжеватыми волнами падали на плечи. Пальцы Константина покалывало от желания запустить их в эту густую упругую гриву.

Такая изящная и стройная, Джейн казалась почти неземной в таинственной тени грота. Слишком чистая и деликатная для его прикосновений.

Его сердце пустилось в галоп. Слишком долго он ждал этого момента. Возможно, с тех пор, когда в первый раз увидел, как она смотрит на него из окна. Только сейчас Константину пришло в голову, что никогда прежде он не испытывал такого… волнения, прежде чем уложить женщину в постель.

Все зависит от этой ночи. Их общее будущее зависит от его способности превратить следующие несколько часов в самые восхитительные в жизни Джейн. Больше того, несмотря на ужас, пережитый с Фредериком, она верит, что он совершит этот подвиг. Этого достаточно, чтобы укротить самого закоренелого повесу.

Но эти размышления не остановили его мужское естество, выпрямившееся в бриджах при появлении Джейн. Какая-то первобытная сторона его существа ликовала от триумфа. Наконец-то он возьмет эту женщину, завладеет ее телом, будет обладать ею множеством интимных способов.

Константин ждал, что Джейн оторвет от него взгляд и станет разглядывать обстановку. Он приложил немало усилий, чтобы подготовить сцену для такого важного события.

Джейн не замечала ничего вокруг и пошла прямо к нему.

Потом она произнесла его имя нежным тихим голосом, взяла его лицо в свои ладони и поцеловала теплыми шелковистыми губами. У него внутри что-то перевернулось. Константин Блэк, знаменитый повеса, забросил все свои хитрости и маневры и прижался к Джейн.

Запустив пальцы в ее волосы, он жадно целовал ее снова и снова.

Константин провел руками по ее спине, поглаживал поясницу, сбросил шаль с ее плеч, нетерпеливо ожидая большего. Одежда раздражала его, мешая продвижению. Подавив стон, он повернул Джейн спиной к себе и подрагивающими пальцами начал бороться с ее платьем.

Все, что он заготовил для соблазна, осталось забытым. Его планы медленно раздевать Джейн, искушая и одурманивая, растворились быстрее, чем распустилась чертовски замысловатая шнуровка ее корсажа.

Когда с корсетом было покончено, а нижние юбки упали на пол, Константин поцеловал чувствительную ямку между плечом и шеей Джейн и чуть прижал зубами.

Джейн со стоном выдохнула его имя и покачнулась в его руках.

— Да, тебе это нравится, — довольно пробормотал он. Он провел языком по тонкой голубоватой жилке, пробуя чуть солоноватый вкус ее кожи.

Когда она задрожала, он прижал зубы, чуть сильнее, потом, успокаивая, посасывал ее плоть. Колени у Джейн подгибались, но Константин одной рукой поддерживал ее за талию, а другой скользнул в вырез сорочки и нашел упругую полную грудь.

Когда ее ягодицы внезапно прижались к его паху, Константин выдохнул, уткнувшись в ее лопатки. Потом повернул Джейн лицом к себе и спустил с плеч сорочку, обнажая прелестную грудь. С мягким шелестом сорочка скользнула на пол.

Джейн удивила его, выдернув его рубашку из бриджей. Не выпуская полы, она тянула рубашку вверх. Константин послушно поднял руки, помогая ей.

От ее восхищенного взгляда, блуждающего по его нагому торсу, его мужское естество болезненно напряглось. Джейн сотворила с ним это одним только взглядом. Что тогда она сотворит своими руками, своим ртом?

Чтобы отвлечься, Константин подставил ладонь под ее грудь, словно взвешивая ее. С рассчитанной небрежностью он задел подушечкой большого пальца ее сосок. Ее ресницы опустились, с губ слетел короткий довольный стон.