– Этот человек был прирожденным посредником, просто гением в этом деле. Пару раз он серьезно спас наши задницы; а точнее – нашу общую задницу.

Арагорн возглавлял профсоюз местных докеров, что было тяжелым и неблагодарным делом. Он занимался этим уже четырнадцать лет, после того как сам около двадцати проработал докером в этом же порту. Опустив взгляд, он словно с недоумением рассматривал свой полуразвязавшийся галстук, удивляясь бесполезности вещи, которую приходилось носить. Когда Гарри наклонился вперед, складной стул под ним взвизгнул; Арагорн не слишком разбирался в офисной мебели.

– И вы встречались с ним в мотелях, чтобы пробивать эти переговоры и решать прочие вопросы, мистер Арагорн? – спросил Гарри.

– Да, блин, встречались в мотелях, чтобы посовещаться и кое-что спланировать. Я не слишком доверяю своим оппонентам. Но это не важно: они мне тоже не верят. Никогда не знаешь, кто может проникнуть в твой классный офис, зарядить его кучей всякого электронного дерьма, а потом наехать на твои позиции. Блин, я бы тоже сделал им такое, если бы мог.

– У вас в последнее время не было какой-либо ссоры с мистером Рубином Койлом?

Глаза Арагорна удивленно расширились.

– Ссоры? Да только он, черт возьми, и удерживал нас от этих рискованных несанкционированных забастовок В нашем деле тоже происходят всякие перемены: появляется новое оборудование для погрузки и разгрузки, контейнерные перевозки переходят на компьютерное управление. Нам приходится балансировать, чтобы получать справедливую оплату и чтобы работа двигалась. Это-то и делал Рубин. Он принимал их сторону, потом нашу, вставлял строчку здесь, находил выгоду там – в общем, заставлял нас двигаться вместе. Трудно найти человека, которому бы верили обе стороны, но Рубину Койлу доверяли все. Черт, если он действительно пропал… – Арагорн в отчаянии поднял вверх грубые ладони размером с бейсбольные перчатки. Казалось, что по многочисленным водостокам на его лице сейчас польются слезы. – Я думаю, что главное здесь то, что он хорошо знал людей. В школе этому никто не научит, а он чувствовал их, наверное, с рождения.

Я сделал выстрел наугад:

– А как насчет «Уютных хижин»? Ваши переговоры когда-нибудь проходили, там?

– Хм, каких хижин?

– Да так, никаких. Это просто часть нашего расследования.

– Мистер Арагорн, вы когда-нибудь слышали, чтобы Койл говорил об искусстве? – спросил Гарри. – Возможно, о какой-то папке с рисунками или коллекции картин?

На его морщинистом лице отразилось недоумение.

– Рубин? Я сам, приятель, в искусстве не понимаю ни хрена. Но Рубин разбирался в этом еще меньше моего. Я не припомню, чтобы он интересовался всякими такими штуками. Но вот что я могу сказать вам определенно: если вам понадобится провести какие-то переговоры, связанные с картинами – да, блин, с чем угодно, – более подходящего человека, чем Рубин Койл, вам не найти.

Наконец мы решили, что пора бы нам уже поговорить и с главным партнером Рубина Койла – Уорреном Хамерле. Поскольку выяснилось, что идти к нам он не собирается и практически выздоровел от того, что Лидия Барстоу назвала приступом ангины, – мы отправились к нему сами. Мы условились вести себя при встрече легко, без всяких намеков на контакты с мисс Лидией, подозревая, что Хамерле мог расценить это как предательство. Земельный участок Хамерле в районе Спринг-хилл был обсажен виргинскими дубами, и солнечный свет, пробиваясь сквозь их листву, усеивал газон золотистыми пятнами. Мы с Гарри проехали по длинной и извилистой подъездной аллее к стоянке напротив гаража на три машины. Большой двухэтажный дом просто сиял белизной, словно покрасили его только вчера, и темная парадная дверь из лакированного дерева выглядела на его фоне очень впечатляюще.

Когда она открылась, я сразу узнал Уоррена Хамерле, поскольку видел его фотографию на стене кабинета Рубина Койла. Ростом он был около метра восьмидесяти пяти, плечи широкие, но уже несколько сникшие после шести с лишним десятков лет борьбы с гравитацией. Однако победоносно пышная шевелюра седых волос и синие, как море, глаза вполне компенсировали потери в стати. Моложавости хозяину дома добавляла также белая оксфордская рубашка навыпуск, кремовые саржевые брюки и легкие бежевые туфли. В связи с нашей невеселой миссией мы сдержанно представились, а он, пожав нам руки, провел нас на застекленную террасу в задней части дома, отделанную деревом, кожей и ухоженной бронзой. Это было чисто мужское жилье, без каких-либо следов присутствия женщины.

– Прошу вас, джентльмены, по возможности быть ко мне снисходительными, – сказал он, похлопав себя по уху. – Слух подводит меня – то появляется, то исчезает В старости у каждого есть свой набор испытаний.

Мы сели на стулья со спинками из деревянных реек, расположенные вокруг стола со стеклянной столешницей толщиной с увесистый роман. Посередине стоял электрический кофейник, чашки и все необходимое для кофепития. Мы с Гарри не отказали себе в этом удовольствии. Кофе был очень вкусным и ароматным; не иначе как зерна эти собирали аборигены на крутых склонах Шангрилы[25]или какого-то другого экзотического места. Неспешно расспрашивая Хамерле о потенциальных врагах Рубина Койла, в ответ мы слышали похвалы его профессионализму, признанному широкими деловыми кругами. Хамерле демонстрировал слабую осведомленность о личной жизни своих служащих и, похоже, был не в курсе, что Койл периодически встречался с мисс Лидией. Я налил себе еще чашку благоуханного напитка и вернулся к деловой жизни Койла.

– Я слышал, что мистер Койл просто собаку съел на успешном заключении самых разнообразных контрактов, мистер Хамерле.

– Он – лучший. Феномен.

– Ну чему-то он ведь наверняка научился у вас?

Хамерле с довольным видом подул на свой кофе и отхлебнул глоточек.

– Я специализируюсь по завещаниям и недвижимости.

Мимо террасы с писком пронеслась пара серых белок я тут же скрылась на дереве.

– Рубин всегда информировал вас о ходе текущих переговоров?

Я заметил, как в глазах его появилось беспокойство, как слегка нахмурился лоб.

– Нет необходимости проверять каждую нитку в костюме, чтобы быть уверенным в его качестве, детектив. Рубин сообщал мне об основных моментах и держал в курсе общего хода дел.

Читая между строк, я почти уверился, что Хамерле ни во что не вмешивался, пока не наступало время суммировать затраты и выставить клиенту счет.

– Он информировал вас обо всех своих переговорах?

– Я отслеживал каждый заключенный контракт. Основные моменты, разумеется. Любые переговоры – это очень текучая субстанция.

– А с какими такими субстанциями он работал в последнее время?

Хамерле, уже поглядывавший на меня с раздражением, задумался.