– Так ты уже о ней слышал? – спросила Джеза. – Что это, имя такое?

Корен откинулся на спинку стула, подобрал рыбу и, ко всеобщему отвращению, забросил ее в рот.

– Да, так ее все называют, – громко чавкая, продолжал он. – Вообще-то, я мало что о ней знаю, так, слышал, в Старом квартале по барам о ней трепались. Ее видели уже не раз, и всегда одинаково – в каком-нибудь уединенном месте, с куском сырого мяса в зубах. Говорят, она какой-то зверь.

– А откуда она взялась, ничего не говорят? – спросила Джеза. – Может, она из тех существ, что живут теперь за южной окраиной города? Малум говорил, что люди видели, как они заходили в город и хватали людей.

– Все может быть. – Корен кивнул. – Хотя про нее говорят, что она ниоткуда не приходила, что она уже была здесь, в городе. Шепчутся, что Дама-Людоедка выходит из цитадели.

Малум увидел плакат – он был прибит к ветхой доске объявлений рядом с джорсалирским храмом, в глубине Старого квартала.

Стояло позднее утро, небо едва очистилось от туч после проливного дождя, булыжная мостовая сияла под лучами солнца. Над головой стаей пронеслись чайки. Народа на улицах тоже поуменьшилось, утренняя толпа, спешившая к открытию на рынки, схлынула, и он мог спокойно предаться чтению объявления.

Но то, что Малум прочел, вызвало у него раздражение.

Объявление представляло собой одно из средств пропаганды в пользу пришельцев; умело играя на страхах населения, военные взывали к человеческому инстинкту самосохранения. Они объясняли, что произошло с пришельцами в их собственном мире и почему без их помощи в борьбе против окунов и других, еще более свирепых захватчиков Виллирен потерпит поражение.

Сколько таких объявлений было развешано по всему городу, Малум понятия не имел; одно не вызывало сомнений: военные стремились настроить население в пользу пришельцев.

– Дерьмо имперское! – Он сорвал плакат и швырнул его в лужу.

«Дешевые страшилки, – думал Малум. – Я буду срывать эти штуки везде, где увижу, и начну собственную игру против военных, чтобы настроить людей за банды, а значит, и за меня».

Сунув руки в карманы, Малум продолжал путь к назначенному месту позади таверны.

Там уже маячили четверо из его банды, у ног одного лежал на земле большой холщовый мешок. Минуту спустя туда же подкатила крепкая деревянная повозка, запряженная вороной лошадью, и возница в длинном плаще кивнул Малуму с облучка. Один за другим его товарищи забрались в повозку, последний втащил мешок и аккуратно положил его на дощатый пол.

– Мы готовы, трогай! – крикнул Малум вознице и последним запрыгнул в экипаж.

Повозка описала большой круг и поехала через весь город на юго-запад.

Спустя час они оказались на пустыре, за беднейшим районом на окраине Виллирена. Вокруг не было ничего, кроме снега, грязи да редких кучек деревьев. Вдали от жилья пробирал морозец, но зато царила тишина, и небо еще не заволокло тучами.

– Здесь! – крикнул Малум, и повозка остановилась. – За дело.

Бандиты высадились на землю и начали возиться вокруг холщового мешка. Вскоре из него на свет появилась небольшая гарпунная катапульта – раньше ее, видимо, использовали на каком-нибудь китобое, – которую установили на землю, подняв ее дуло вверх под углом в шестьдесят градусов.

Малум велел зарядить катапульту гарпуном, чтобы проверить ее в работе.

– Пли! – скомандовал он, и один из его людей с громким «бам» выпустил гарпун. Снаряд взмыл высоко вверх, на миг задержался в воздухе, едва не коснувшись проплывавшего мимо облака, потом понесся к земле и упал на некотором расстоянии от них, за ближайшей рощицей.

– Впечатляет, – одобрил Малум. – Отличная работа, парни, молодцы.

Буркнув в ответ «спасибо», они снова зарядили катапульту, но на этот раз не гарпуном, а реликвией, купленной у культистки, появившейся на рынке совсем недавно, – она работала на частной квартире где-то в Солтуотере. Тонкая серебристая трубка с заостренным концом по виду напоминала гарпун. С той лишь разницей, что, поднявшись в воздух, трубка разрывалась, оглушая все и вся в радиусе пятидесяти футов.

– Сколько ждать, босс? – спросил один смуглый потасканный парнишка, по виду почти подросток.

– Этим путем всегда летают гаруды, и хотя бы две точно пролетят после полудня, – объяснил Малум. – Подождем, сколько надо, и выстрелим, когда будем готовы. А пока смотрите в небо внимательно – первый, кто увидит гаруду, будет всю ночь пить за мой счет.

Прошел почти час, и Малум, вышагивая туда-сюда по грязи, уже волновался – не ошибся ли он в своих расчетах.

– Эй, Малум! Вон она, летит.

Малум встал рядом с катапультой и отдал приказ стрелять, как только гаруда подлетит ближе. Крылатый солдат направлялся к Виллирену, его темный силуэт ясно виднелся на фоне голубого неба.

Бам.

Реликвия взвилась в воздух и полетела прямо к человеку-птице, но, не долетев, выстрелила, рассыпав искры фиолетового света. Гаруда тут же свалилась с небес на землю, а бандиты начали громко вопить от радости, что не сплоховали.

– Молодцы, теперь сматываемся, – велел Малум. – Свяжите его, наденьте ему на голову мешок и суньте в повозку. Все вопросы отложим до города.

Когда луна в ту ночь прорвалась сквозь пелену облаков, сидевшему над примитивной отчетностью Малуму сообщили, что гаруда пришел в себя. Бандиты затащили коричневоперого посланца в подземелье, в одну из своих нор в бывшей канализации. Там они сорвали с него имперские доспехи, связали ему руки за спиной и стали избивать, сначала нанеся несколько ударов по крыльям, а потом долго пинали в живот.

Но эта сволочь производила жутко громкие звуки, и Малум велел своим людям перестать. С фонарем в руках он подошел ближе к летуну, который сидел теперь, скорчившись, у стены. Малум отметил его роскошный плюмаж и мелкие крапинки на лице, крупный клюв, мускулистые руки и торс.

– Как мы поняли, говорить ты не можешь, – проворчал он. – Зато мы знаем, что ты умеешь писать.

Кивком он послал одного из своих людей за карандашом и бумагой и положил все это перед гарудой на пол.

– Через час мы вернемся, – продолжил Малум, – а ты за это время подробно опишешь нам все передвижения рас пришельцев вокруг города. Я хочу точно знать, что именно угрожает Виллирену, где эта так называемая угроза находится, но больше всего мне надо знать, есть ли где-либо вблизи города окуны. Если не напишешь, оторвем тебе крыло.

Выходя, он шепнул одному из своих людей постарше:

– Проследи, чтобы его тело вывезли подальше от города, когда закончите. Нельзя, чтобы слухи о нем дошли до военных.

Перелет в Виллирен оказался непростым. Резкий ветер налетал с севера, раскачивая транспортную клетку так, что даже Бринд испугался, как бы их не сдуло. В передней части переносного устройства в два ряда сидели его люди, лицом друг к другу; сзади скорчились, вцепившись в веревочные поручни, драгуны. Им приходилось особенно худо, так как они оказались прямо над мышцами крыла. Лететь на юг было проще: ветер не мешал, а помогал, последние мили пути драконы вообще почти не двигали крыльями, паря в воздушных потоках. Но теперь солдаты с радостью поменялись бы местами даже с гребцами больших имперских галер. Под конец трое ночных гвардейцев не вынесли тряски и их начало рвать, и только Тиенди продолжала спокойно беседовать с соседями, точно сидела в уютной таверне, а не болталась на крыльях экзотических животных.