Жаворонок спикировал вниз, к ней, и Кол уже протянул руку, чтобы втащить ее на спину пегаса, где она будет в безопасности.

— Сзади, оглянись! — вскрикнула она.

Кол краем глаза заметил черные крылья, вздымающиеся над ним, но он не собирался прекращать свою спасательную операцию. Он ухватил Конни за протянутую руку, другой рукой он в это время крепко вцепился в гриву Жаворонка, чтобы не дать им обоим свалиться с него. Пегас с трудом набирал высоту, поскольку у него на плече теперь висела Конни, мешая ему махать левым крылом.

— Попробуй раскачаться и запрыгнуть! — крикнул Кол Конни, которая с побелевшим лицом висела на одной руке. Он чувствовал, как ее ладонь начинает выскальзывать из его руки. — Хватайся за мой пояс!

Конни болталась в воздухе, пытаясь за что-нибудь ухватиться, она поймала край алой попоны, но та порвалась.

В этот миг темно-синий орел устремился на них с неба, как летящая в цель стрела. Он вытянул вперед когтистые лапы, готовый разорвать пегаса, который дерзнул проскользнуть мимо его дозора. Когти чиркнули Жаворонка по крупу, оставив ярко-красный след на белой шкуре. Пегас вскинулся на дыбы от боли, и Кол с трудом смог удержаться на его спине, но рука Конни при этом выскользнула из его руки.

— Конни! — Кол чуть не прыгнул вслед за ней, увидев, что его подруга летит вниз, на деревья, беспомощно дрыгая в воздухе руками и ногами.

Но затем началось нечто странное: ее падение замедлилось, синяя мгла окутала ее и закружила, как ветер кружит и уносит осенний лист. Она исчезла из виду среди деревьев.

— Мы должны приземлиться! — нетерпеливо крикнул Кол.

Жаворонок развернулся и приготовился к спуску. Но прежде чем он успел снизиться, иссиня-черный пегас вынырнул из-за деревьев и пулей полетел к ним; ноздри его раздувались, а горящие глаза пылали ненавистью. От его крыльев поднимался сильный ветер, который раскачивал ветки внизу и поднимал в воздух вихри бурых листьев, как будто подхваченных смерчем.

— Ты считаешь себя слишком умным, дружок, — презрительно усмехнулся Каллерво. Его отвратительный голос снова зазвенел в голове у Кола, он снова вломился в его сознание, посягая на те узы, которые связывали пегаса и его всадника. Кол приник к шее Жаворонка, ослабев от сильной боли в висках. — Ты забыл: я слишком хорошо тебя знаю, чтобы быть обманутым твоими штучками.

Но на этот раз Кол был не один: Жаворонок тоже услышал этот голос и сердито заржал.

— Дружок? Он тебе не дружок! — заявил Жаворонок, перебивая голос, который проникал в его канал связи с Колом.

— Так умри же, маленький конюх, ты сам этого пожелал! — закричал Каллерво, покидая разум Кола: его фальшивая сущность не выдержала конкуренции с настоящей, живой связью между пегасом и его посредником. — Теперь никакой Универсал тебе не поможет!

Разум Кола освободился от отравляющего присутствия Каллерво, боль отступила, Кол повернулся и увидел, что пегас несется по воздуху прямо на них, подняв черные как смоль копыта для удара и роняя клочья пены изо рта. Кол понял, что Каллерво не успокоится, пока они с Жаворонком не будут мертвы. Но, пройдя через все тревоги сегодняшнего дня, столкнувшись лицом к лицу с Горгоной, Кол теперь забыл о страхе. Их с Жаворонком готовили как раз к таким чрезвычайным ситуациям. Настало время проверить, хорошо ли они усвоили урок.

— Фессалоникийский крен! — скомандовал он, и Жаворонок резко ушел вправо.

Бережно опустив Конни на землю, Каллерво оставил ее у подножия дуба. Он пылал злобой, желая вернуться и покарать пегаса и его всадника, и поэтому он призвал духов камней, скрывавшихся в корнях дерева, покараулить Конни для него. Он быстро справится со своей задачей и скоро вернется, чтобы заняться ею, сказал он им. На его зов из почвы пробились серые грибовидные ростки, которые начали делиться и принимать форму иссохших мертвых рук. Привлеченные безошибочным инстинктом, жаждущим живой плоти, они схватили ее за лодыжки, безжалостно сжав, и пригвоздили к месту. Прежде чем Конни успела поднять свой щит, она увидела холодную природу существа, которое схватило ее, почувствовала, как оно проводит свои дни, прогрызаясь сквозь недра земли. Оно ненавидело теплую кровь и плоть и своим прикосновением пыталось заморозить ее, сделать подобной себе.

Застигнутая врасплох, Конни сначала почувствовала, как холодеют ее ноги, а потом поняла: это как стоять в луже ледяной воды, коченея и теряя чувствительность. Крепко схватив свою броню, она с силой отразила нападение, отбросив холод обратно в землю, так что замшелые камни у нее под ногами заблестели инеем. Отразив атаку изнутри и отчаянно желая вырваться и помочь своим друзьям, Конни потянулась вниз, чтобы освободиться от захвата, но тут ее поймала за запястье третья рука, вылезшая из кремнистой почвы.

В таком положении и нашел ее Мак, который оставил свою лошадь в буковой роще и наконец продрался сквозь заросли. Он шел, ориентируясь по клочкам алой попоны, оставленным Жаворонком по пути, но нашел больше, нежели рассчитывал, наткнувшись прямо на Конни.

— Вот черт! — воскликнул он, в ужасе глядя на нее, на каменные руки и на распластанную на земле горгону. — Что здесь происходит?

— Не подходите близко! — крикнула Конни. — Здесь, у корней, везде каменные духи.

Он замер, хотя уже рванул было, чтобы подбежать к ней.

— Как мне освободить тебя? — спросил он, отчаянно пытаясь найти решение.

— Обо мне не беспокойтесь; тревожиться нужно за Кола и Жаворонка. Они сражаются с Каллерво — вон там, наверху!

Дальше она ничего не успела сказать, потому что под сенью дуба появился кто-то еще. Конни обернулась и увидела женщину, бегущую к поверженной горгоне: та резко остановилась, заметив их. Это была Кассандра.

— Ах ты, змея! — заорал Мак на свою бывшую жену. — Ты заплатишь за то, что сделала!

Он шагнул к ней, но она не обратила на него внимания, устремившись к своей поверженной подопечной. Она увернулась от него и подбежала к дереву. Мак двинулся за ней.

— Не надо! — завопила Конни, но было слишком поздно: каменные пальцы прорезались сквозь почву, как ростки озимой пшеницы, и схватили Мака и Кассандру за щиколотки.

— Пустите! — закричала им Кассандра. — Я на вашей стороне.

Но каменные духи не слушали людей, которые не были их посредниками; они ненавидели топот людских ног и жар человеческого тела, и им было плевать, кто на чьей стороне.

— Отцепитесь! — закричал Мак, пытаясь высвободиться из пальцев, которые обхватили его ботинки. — Что они делают? — спросил он, начиная паниковать, потому что чувствовал, как по его телу вверх пополз холодок. Он повернулся к Конни — глаза его расширились от страха. Кассандра застонала.

— Это их прикосновение… они пытаются сделать тебя таким же холодным, как они сами. Им только трупы по душе. — Конни не хотела объяснять, что сама она с помощью щита может защитить себя от духов камня, но им помочь на таком расстоянии не способна.