Эти люди думают, что они счастливы, потому что они приняли – как сейчас говорят, «усвоили» – ценности своих угнетателей или дискриминаторов. Марксисты называют подобные случаи ложным сознанием.

Проблема, которую ложное сознание создает для изучения счастья, была восхитительно проиллюстрирована сногсшибательным фильмом 1999 года братьев Вачовски «Матрица». В картине есть герои, такие как Морфеус, которые думают, что счастливая жизнь с ложным сознанием неприемлема. Другие, например Сайфер, лучше будут жить с ложным сознанием, чем вести опасную и трудную жизнь сопротивления в реальности. И кто мы такие, чтобы говорить, будто выбор Сайфера определенно неверный? Какое право имеет Морфеус «спасать» людей только для того, чтобы они почувствовали себя несчастными?

Вопрос о ложном сознании – действительно сложная проблема, которая не имеет определенного решения. Мы не должны одобрять неравное и жестокое общество только потому, что опросы показывают, что люди там счастливы. Но кто имеет право сказать угнетаемым женщинам или голодающим безземельным крестьянам, что они не должны быть счастливы, если они думают иначе? Разве у кого-то есть право заставить людей чувствовать себя несчастными, сказав им «правду»? Простых ответов на эти вопросы нет, но очевидно, что мы не можем полагаться на «субъективные» опросы о счастье, чтобы понять, насколько хорошо живут люди.

Учитывая ограниченность субъективных критериев счастья, большинство исследований сейчас комбинируют более объективные показатели (например, уровень дохода, продолжительность жизни) с некоторыми элементами субъективной оценки.

Одним хорошим – и достаточно исчерпывающим – примером в этой категории считается индекс лучшей жизни, введенный ОЭСР в 2011 году. Он рассматривает субъективные оценки людей, касающиеся их удовлетворенности жизнью, вместе с десятком других более (хоть и не полностью) объективных показателей, начиная с доходов и рабочих мест и заканчивая общественной жизнью и балансом «работа – личная жизнь» (и каждый из них имеет более одного составляющего элемента).

Даже несмотря на то что индекс счастья, включающий в себя больше элементов, теоретически более обоснован, его количественное значение сложно отстоять. Пытаясь включать все новые и новые компоненты в индекс счастья, мы скоро дойдем до таких, которые очень сложно, если не невозможно, определить количественно. Например, в индексе ОЭСР это гражданская активность и качество жизни. Более того, количество составляющих в нем постепенно увеличивается, и все сложнее становится установить значимость каждого. Интересно отметить, что, открыто признавая данную проблему, официальный сайт ОЭСР, посвященный индексу лучшей жизни, дает возможность определить ваш собственный показатель, варьируя весовые коэффициенты отдельных компонентов в соответствии с вашими суждениями.

Количественные значения индекса счастья, независимо от того, полностью они субъективны или дополнены более объективными критериями, сами по себе не слишком важны. Нельзя сравнивать индексы счастья, рассчитанные по различным методикам, друг с другом. Единственное, что вы можете обоснованно делать с ними, – это отслеживать изменения уровня счастья в отдельных странах по какому-либо одному индексу или, что менее надежно, составить свой рейтинг стран в соответствии с этим индексом.

Различные индексы счастья включают очень разные элементы. В результате одно и то же государство может оцениваться очень по-разному. Но некоторые – скандинавские страны (особенно Дания), Австралия и Коста-Рика – как правило, демонстрируют высокий уровень значений по большему количеству индексов счастья, чем другие страны. Ряд государств, например Мексика и Филиппины, обычно показывают лучшие результаты в индексах, где субъективные факторы имеют больший вес, что наводит на мысль о распространенности ложного сознания среди их населения.

Выбор и измерение показателей в экономике не могут быть столь же объективными, сколь, скажем, в физике или химии. Даже в отношении, казалось бы, самых простых экономических показателей, таких как объем производства и доход, эта задача представляется достаточно сложной. В их состав входит множество оценочных суждений, например решение включать или не включать работы по дому в статистику объемов производства. Существует также очень много технических проблем – особенно в связи с условными методами оценки стоимости нерыночной деятельности и корректировкой по ППС. В более бедных странах возникают проблемы с качеством информации: сбор и обработка исходных данных требуют финансовых и человеческих ресурсов, которых там нет.

Даже если мы не оспариваем сами числа, трудно сказать, что показатели объема производства правильно представляют уровень жизни, особенно в богатых странах, где большинство людей способны удовлетворить свои минимальные потребности в пище, воде, одежде, жилье, базовом здравоохранении и образовании. Необходимо также делать поправку на различия в покупательной способности, продолжительности рабочего дня, а также принимать во внимание неденежные аспекты уровня жизни, нерациональный выбор покупателей (возникший из-за манипуляций или стадного поведения) и престижные товары.

Исследования счастья призваны способствовать преодолению этих сложностей, но у них есть свои, даже более серьезные проблемы – не поддающаяся измерению внутренняя природа счастья и проблема адаптивных предпочтений (особенно из-за разнообразия ложных сознаний).

Все это не означает, что мы не должны использовать числа в экономике. Без хоть какого-то представления о ключевых показателях – таких как уровни производительности, темпы роста, показатели безработицы и неравенства – невозможно информированное понимание реальной ситуации в экономике мира. Но мы должны использовать эти числа с полным сознанием того, что именно каждое из них говорит и чего не говорит нам.

Можно сказать, что Экваториальной Гвинее судьбой было предначертано прозябать в безвестности. По населению это самая маленькая страна в континентальной Африке, в ней живет чуть более 700 тысяч человек. Она также очень невелика по территории – шестая с конца{83}. Ну и кто заметит такую страну? Чтобы еще подсыпать соли на рану, можно вспомнить, что существует не менее пяти других стран с очень похожими названиями – не только расположенные по соседству Гвинея и Гвинея-Бисау, но и также Папуа – Новая Гвинея в Тихом океане, Гайана и Французская Гвиана в Южной Америке.

Однако если Экваториальная Гвинея и остается одной из самых малоизученных стран в мире, это происходит вовсе не из-за отсутствия попыток узнать о ней больше. Экваториальная Гвинея – самая богатая страна в Африке, ее ВВП на душу населения в 2010 году составлял 20 703 доллара. За пару последних десятилетий она была одной из самых быстрорастущих стран в мире. За период с 1995-го по 2010 год ее ВВП на душу населения рос со скоростью 18,6 процента в год, что более чем в два раза превышает показатель Китая, международной суперзвезды в этом плане, темп роста которого составлял «всего» 9,1 процента в год.