— Да, и нечестивые, которых подозревает Себастьен, кажется, тоже ни при чем, — подхватила Алиса.

Они отправились обратно. Джоанн вновь шла впереди. С наступлением темноты на их зов вернулись крысы и летучие мыши, которые помогали им в дороге.

— Может быть, Эрик действительно станет прислушиваться к разговорам в опере, — сказала Иви.

— Ты так думаешь? — Лучиано с сомнением покачал головой.

— А если нет, тогда этим займемся мы! — закричала Алиса и широко улыбнулась. — Разве вы не считаете, что мы тоже должны познакомиться с Парижем? Новый оперный театр Гарнье у всех на устах. Постановки, должно быть, грандиозны! Такое нельзя пропустить. Полагаю, господин Люсьен согласится с нами. Он ведь захочет предложить своим гостям какие-нибудь развлечения!

Джоанн остановилась и повернулась к Алисе.

— На это я бы не надеялась. Открытие оперного театра состоялось почти пять лет назад, но еще ни один из Пирас не видел ни одной постановки.

— Что? — Алиса не могла поверить своим ушам, но Франц Леопольд скорчил такую мину, словно давно об этом догадывался.

— А ты посмотри на них! Ты можешь себе представить Пирас среди посетителей оперного театра, которые не разбегаются в панике в разные стороны? Вероятно, там внизу, в катакомбах, у них нет костюмов, в которых можно было бы пойти в оперу.

Джоанн высоко подняла голову.

— Ну и что? Мы ценим другие вещи. Пение людей возле разноцветных картонных кулис… Что в этом интересного?

— А вас не привлекает собрание хорошо пахнущих посетителей? — удивился Лучиано.

— К чему такие усилия? В узких проходах или на темных улочках мы находим достаточно свежей крови для всех. Зачем нам напяливать неудобные наряды и шляпы, делать странные прически и отправляться в оперу?

— Я снова вынужден напомнить, что о вкусах не спорят, проговорил в нос Франц Леопольд. — Или они есть, или их нет, Было бы слишком — требовать от Пирас любви к оперному искусству.

Джоанн закусила губу и торопливо зашагала вперед, так что остальным пришлось поспешить, чтобы не потеряться. Оставшуюся часть пути они передвигались молча.

— От двух надежных свидетелей я узнал, что вчера Призрак был на вечернем представлении в своей ложе номер пять. Мне очень жаль, друг мой.

Брэм Стокер посмотрел на Оскара.

— Тогда в это надо поверить. — Он колебался между разочарованием и облегчением.

Приятели бесцельно бродили по освещенному многочисленными газовыми фонарями бульвару Сен-Жермен. Но теперь настроение Брэма Стокера немного испортилось. У него даже не было желания восхищаться дорогими экзотическими товарами в магазинах, роскошно одетыми дамами и мужчинами, которые в такой прохладный вечер прогуливались по бульвару. В нетерпении он громко стучал по мостовой наконечником трости при каждом шаге. Оскар немного понаблюдал за ним, а затем рассмеялся.

— Ах, Брэм, давай не будем портить такой прекрасный вечер разговорами о призраках. Ты его еще поймаешь, или я тебя плохо знаю. Хочешь, я буду сопровождать тебя по ночам на кладбища, пока нас не заметит одно из тех ужасных созданий, которые не дают тебе покоя? Обещаю! Слово чести! Мы не уедем из Парижа, пока не встретим хотя бы одно существо из мира теней.

Брэм проигнорировал его насмешки.

— Тот мужчина в баре, с которым ты беседовал, наплел тебе с три короба. Неудивительно, что он не хотел говорить, куда они отвезли Призрака Оперы.

Оскар задумался на несколько минут — или его восхитили зеленый шелковый галстук и перчатки такого же цвета в одной из витрин?

— Нет, не думаю, — сказал он наконец. — Он действительно гордился своим поступком и был слегка напуган, потому что разболтал тайну, выпив лишнего. Если я хоть немного разбираюсь в людях, то можешь не сомневаться: он говорил правду.

— Почему же тогда Призрак сидел вчера вечером целый и невредимый в своей ложе? — наседал Брэм на друга.

Оскар воспринял это спокойно.

— Ему удалось сбежать? Или они его отпустили, после того как узнали все, что хотели?

Лицо Брэма исказилось.

— Ты ведь не веришь в это, не так ли? Я немного походил за кулисами и навел справки у работников сцены и девочек из балетной труппы. Не смейся! Меня не интересуют танцовщицы балета. Ты ведь знаешь, что я женат.

— Как будто одно мешает другому, — проворчал Оскар, но Брэм не обратил на это внимания.

— Призрак ведет себя так, словно является хозяином всего заведения, но для директора он — сущее наказание. Призрак вмешивается в распределение ролей, запугивает оркестрантов, которые ему не подходят, и доводит некоторых танцовщиц до истерики. Все больше людей отказываются работать за кулисами. Спускаясь вниз, они умирают от страха, и даже вдвоем или втроем они не всегда осмеливаются на это. Все это не самым лучшим образом влияет на жизнь театра. Что уж говорить о десяти тысячах франков, которые Призрак запрашивает ежемесячно!

Оскар громко рассмеялся.

— Твой призрак нравится мне все больше и больше. Он любит искусство и, я слышал, превосходно одевается. Похоже, он нашел простой и наименее трудоемкий способ обеспечить себе безбедную жизнь. Вымогательство. Мне надо это запомнить на тот случай, если мой портной или трактирщики не дадут мне больше в кредит. Десять тысяч франков в месяц! — Оскар присвистнул. — Я спрашиваю себя, как он это делает: куда он тратит так много денег? Он же не является завсегдатаем этого порочно дорогого заведения, расположенного в районе Пигаль, — по крайней мере мне об этом ничего не известно.

— Хм, — отрешенно обронил его друг.

Оскар остановился и посмотрел на Брэма.

— Что с тобой? Ты сейчас где-то далеко, хотя мы обсуждаем твою любимую тему. — В его голосе явно слышался упрек.

— Видишь ту девушку впереди?

— Худенькую с черными волосами? Но она же почти ребенок! Это она привлекла твое внимание? Друг мой, похоже, я был о тебе неверного мнения.

— Не болтай глупостей! — немного растерянно защищался Брэм. — Присмотрись к ней внимательно. Как она одета и как двигается.

— Ну и что?

Тем временем улицы начинали пустеть. По крайней мере часть мужчин удалилась. Женщины все еще прохаживались в сопровождении супруга, брата или отца. Во всяком случае приличные женщины.

— Она не выглядит так, как будто ей можно в такое время гулять здесь одной, — сказал Брэм со строгостью заботливого отца.

Оскар внимательно понаблюдал за девушкой, которая как раз прошла под одним из газовых фонарей, а затем кивнул.

— Да, ты прав. Она не выглядит как легкомысленная уличная девка. И она кажется очень целеустремленной. Но видишь ли, друг мой, мне кажется, что она за кем-то следит.

Приятели устремились за девушкой, которая, похоже, действительно за кем-то следила.