– Первый раз в тропиках? – полюбопытствовал Роберто, с интересом глядя, как, стараясь придать себе невозмутимую отрешенность, Мефодий тем не менее с каннибальским аппетитом пожирает глазами окружающую их беззаботную идиллию.

– Неудобно смотреть на солнце, – посетовал Мефодий. – Привык, что оно обычно греет уши, а не темя. Да и чтобы увидеть его в полдень, надо голову запрокидывать аж до лопаток. Я ведь раньше южнее Алтая и не выбирался… А здорово заметно, что я здесь впервые?

– Еще бы! – хохотнул Роберто. – Ты утром как океан увидел, так своими мысленными воплями чуть Гавриила до икоты не довел – старик аж подпрыгнул: думал, ты опять Титана засек!..

– Да, океан – это нечто! – Мефодий вновь обратился взором к вздымающимся за спокойной гладью лагуны валам океанского прибоя. Блики солнца играли на них не переставая. – Движется, подмигивает, разговаривает… Я когда раньше про него читал и фильмы смотрел, даже не думал, что он как живой. Теперь понимаю, чем он Айвазовского так покорил…

«Вот куда надо приезжать с мольбертом, – думал Мефодий, созерцая безграничные водные глади и снующие туда-сюда треугольные паруса деревянных рыбацких челноков. – Какая жизнерадостная палитра, какой размах для истинного художника!.. А интересно, оставайся я тем, кем был, смог бы вообще попасть куда-нибудь наподобие Мальдив?.. Идиот, еще спрашиваю!»

Греясь студеными зимними вечерами возле батареи центрального отопления, Мефодий не раз мысленно переносился на Канары, Гавайи, Фиджи и подобные им эдемы. Но только здесь, на реальных Мальдивах, ему суждено было понять, насколько все его фантазии были убоги по сравнению с пестротой и потрясающей красотой истинного, затерянного в теплых водах самого далекого от его дома океана, мира. Уж в чем, в чем, но в одном он с Кириллом все-таки сравнялся: пусть и не за свои кровные, но в месте обитания своих несбыточных ранее грез он побывал…

– Ты знаешь, почему мы здесь? – спросил Мефодий у Роберто, ибо его, новобранца, проволокли через полмира, но, зачем и для чего, так и не объяснили.

– Нет, – потягивая коктейль, вяло ответил Роберто. – Но за свои полтора тысячелетия службы мне стало на все сюрпризы глубоко наплевать. Работа есть работа – что скажут, то и буду делать. Скажут сидеть и загорать – буду сидеть и загорать, скажут разнести остров на клочки – пойду и разнесу.

– Занятное мировоззрение, – отметил Мефодий. Ему в немалой степени были интересны взгляды на жизнь не Просвещенного, а коренного Исполнителя, тем более что срок пребывания на посту Роберто превышал срок того же Мигеля в три с лишним раза. – Тебя, похоже, уже ничем не удивишь. А чему же ты тогда радуешься в этой жизни?

– Вообще или конкретно сейчас? – уточнил Роберто.

– Ну хотя бы сейчас.

– Сейчас я радуюсь тому, что Гавриил не уволок нас куда-нибудь в Антарктиду и я не ныряю среди пингвинов и не вылавливаю из-под айсбергов косящих под тюленей Сатиров… Хуже командировки не припомню! И хоть нас в отличие от землекопов холод не убивает, для Исполнителя в нем тоже нет ничего приятного. Так что, Мефодий, сидеть и греться на солнышке – вот из чего мы, старики, черпаем свою радость…

Гавриил мог бы рвануть на Мальдивы и своим ходом, но, по его личному признанию, летать через высокие горы и песчаные пустыни он жутко не любил, да и приказ Джейкоба требовал, чтобы смотрители прибыли с помощниками. А те, к великому сожалению, передвигаться по воздуху не умели, поэтому для их перевозки пришлось пользоваться услугами транспорта землекопов.

Летать самолетами «Аэрофлота» с Гавриилом было довольно любопытно. Естественно, что ни на билеты, ни на визы для себя и для своих спутников он не тратился, пудря мозги сотрудникам аэропортов и таможенникам похлеще самого отъявленного афериста. Мало того, смотритель обнаглел настолько, что, не желая простаивать в очереди к терминалу, провел их с Роберто через VIP-зал. Для этого пришлось выдать себя за замминистра внешней торговли, а сопровождающих – за двух консультантов по экономическим вопросам. Само собой, все, кто стоял на пути Гавриила к Мальдивам, поверили ему без сомнений.

Мефодий собрался было задать Гавриилу в самолете вопрос, что говорит по поводу подобных акций смотритель Джейкоб, но Гавриил, как обычно, перехватил мысленный сигнал новобранца на полдороге:

– А ты думаешь, он в таких случаях по-другому поступает? Да будет тебе известно – но только это между нами! – что смотритель Джейкоб вообще персональный самолет для себя заказывает. Так что наши с тобой маленькие шалости по сравнению с его – сущая чепуха.

До Дели летели шикарным лайнером, а там пересели на двухмоторный самолет поскромнее. На нем уже и достигли Мальдивского архипелага, рассыпавшегося на добрые полторы тысячи километров с юга на север этаким океанским Млечным Путем из разновеликих островков и подковообразных коралловых атоллов. Самолет приземлился на неширокую взлетную полосу местного аэропорта, расположенного на островке рядом с центральным островом Мале, на котором и находилась одноименная столица Мальдивской Республики.

Прокатившись от аэропорта до Мале на катере в компании неугомонных туристов, Мефодий слегка позавидовал этой беззаботной публике. Туристы приехали сюда развлекаться на полную катушку, даже несмотря на царившие здесь многочисленные мусульманские ограничения, в то время как его приволокли в это экзотическое местечко силком и неизвестно с какими целями. Но тем не менее, насколько это было возможно, Мефодий все-таки постарался снять с себя напряжение и получил от окружающей его радикально новой обстановки максимум удовольствия.

Имея статус столицы, Мале представлял собой небольшой, подчеркнуто аккуратный городок с чистыми улицами и выбеленными стенами лепящихся друг к другу домов с плоскими крышами и минимумом архитектурных излишеств. Под ногами похрустывало что-то непонятное, но не гравий. Как выяснилось впоследствии, то была сухая коралловая крошка, чего здесь, на коралловых атоллах, имелось в избытке, как на родине Мефодия – обычной грязи. А в атмосфере витал непривычный для уроженца Сибири запах океана, нагретой земли, приготавливаемой на открытом огне пищи и еще чего-то неизвестного, но тем не менее довольно приятного.

Торговый квартал миновали чуть ли не с рукопашной – обитающие там навязчивые лавочники и прилипчивые лоточники рвали на части угодивших к ним европейцев. По мнению торговцев, туристы были приговорены увезти с Мальдив, помимо загара и хорошего настроения, также уйму вырезанных из черного коралла фигурок животных, километр коралловых бус, контейнер черепаховых гребней и батарею покрытой цветным лаком красивой, но совершенно бесполезной в современном хозяйстве глиняной утвари. Гавриил приказал Исполнителям изображать из себя слоняющихся тут косяками германских туристов, а сам протискивался первым сквозь толпы атакующих их торговцев и, не переставая, отбивался от них лаконично-вежливым «Nein, danke schön!»[2].

Смотритель и Исполнители проследовали мимо самого респектабельного по здешним меркам правительственного отеля «Сосунг», из чего волочащий, помимо своего, также и чемодан Гавриила Мефодий сделал вывод, что квартироваться они будут в другом месте. Можно было прибыть и вовсе без багажа, но зачем вызывать лишние подозрения у местных служб правопорядка?