— Хрен с вами, включайте в берлоге, — пробурчал я сестрам.

Мужики растащили своих жен по диванам, а Алиса выбрала одноместное кресло, одиноко стоящее в самом углу. Явно намекая мне, чтобы я нашел для себя место подальше от нее.

Да хрена с два! Три ублюдские недели без траха! У меня стоит так, что даже лысый из «Brazzers» мне позавидует! А эта морковка меня игнорирует весь вечер!

— Мое любимое место! — одобрительно проурчал я, перепрыгнув через спинку кресла и протиснувшись сзади.

Захомутал стальной хваткой, прижал к себе. Кайф неописуемый! Мозги поплыли моментально. Сжимаю добычу в своих руках, проводя носом по нежной коже на шее, и тащусь так, словно в моих руках все счастье мира.

Отличный выбор, Куколка. Это кресло даже от экрана практически не освещается!

Ныряю ладонями под ее футболку, поглаживая бархатистую кожу, и толкаюсь бедрами, впечатывая свой стояк в ее ягодицы. Немного потискаю Куколку и выгоню всех лишних нахер.

Хочу, чтобы эта комната пропахла сексом насквозь! Чтобы и берлога, и Алиска пахли мной! Пометить эту оранж-самку с головы до тех самых ступней, которые я снова хочу закинуть на свои плечи.

— Скажи, что скучала по мне, Куколка, — тихо хриплю ей в шею.

Алиска, отказываясь, мотает головой, пытаясь сдержать мои руки, шарящие по ее телу. Меня перемыкает так, словно в комнате кто-то раскурил косяк и меня накрыло облаком дыма. Я хочу услышать эти долбанные слова больше чем дышать!

— Соври, Куколка, прошу, — настаиваю я, потому что я три недели об этом мечтал и я пьян.

Он двигается как бог! И я сейчас не про то, как он переловил десяток летевших в него баночек крема с ловкостью супер-ниндзя, а про то, как он перемещается, просто что-то делает.

Кажется, это самый странный в мире фетиш, но я не могу на него насмотреться. Хоть и хотела удрать сразу, как он нас поймал с поличным в комнате, которую Милена отважно вскрыла.

— Я в шоке! — сообщила Вика, пересаживаясь ко мне ближе, когда мужчины ушли курить на лоджию. — Миленка, ты это видела? Бес флиртует! Офигеть!

— Он просто дурачился. Это ничего не значит, — возразила я, подумаешь, подмигнул, он и не такое в клубе вытворял, мешая мне работать.

Но взбудораженные девчонки заставили меня задуматься. Я ведь решила, что поведение Макара не со мной связано, а просто в кругу своих близких он другой, это нормально, все мы бываем разными в зависимости от ситуации.

— Она имеет в виду, что Макар в жизни не прикладывал ни толики усилий, чтобы кому-то понравиться! Ему просто плевать на людей и что они о нем думают! — пояснила Милена.

— А тут весь вечер тебе глазки строит! Ну, ты и тыква! Мало того, что приписала ему любовь к той, кого он презирает всей душой, так еще и слепая! — шутливо отругала меня Вика.

Мужчины возвращаются, о чем-то говорят, а я неотрывно слежу за Макаром. Он неторопливо снимает браслет, небрежно кидает его на тумбу, затем стягивает толстовку через голову, снова бросив ее как попало на диван в гостиной. Под задравшейся футболкой обнажается загорелая спина, испещренная татуировками.

Уверена, что Вика намеренно предложила посмотреть фильм, чтобы проверить свою теорию, что Бес со мной ведет себя иначе, чем с другими девушками в его окружении.

— Соври мне, Куколка, прошу тебя, — хрипло бормочет мне в ухо Макар.

Дурак! Я скучала! И ревновала до искусанных губ и опухших зареванных глаз! Бредила им и во сне и наяву!

А он влез в кресло, протиснув свои длинные ноги по бокам от меня, уткнулся в шею колючей моськой и гоняет там пьяных мурашек по коже своими губами. Его близость всегда действует на меня ошеломляюще. От тесно прижатой ко мне широкой груди в животе скручивается острый спазм, от упирающегося в мой зад его эрекции между ног становится мокро и горячо. От настойчивых наглых губ и рук покалывает кожу и кружится голова.

Я упрямо молчу, пытаясь смотреть в расплывающийся экран. Потянув меня за подбородок, Бес повернул мое лицо к себе, заглядывая в глаза.

— Просто, блядь, соври, Лис-са! Скажи, что скучала! — сверкнули в полумраке глаза Беса.

Как острое лезвие его взгляд полоснул по сердцу. В нем штормили и мольба, и злость, но для меня было шоком увидеть в этих глазах боль. Ощущение, что он обнажает душу для меня, показывая, что своим отказом я его на куски режу. Не понимаю, зачем ему слушать ложь, но и сказать теперь не могу, потому что он меня загнал в тупик своим требованием солгать.

— Иди к черту, Бес! — злюсь на него, разворачиваясь к нему боком и хватаю за отросшие вихры. Притягиваю дурную голову к себе и сама его целую.

Пусть как хочет, так и понимает, мне с его кавардаком в голове не разобраться! Если не идиот, то и по тому, как я жадно его целую, все поймет.

Или нет. Потому что едва наши губы встретились, свет погас. В голове растворились все мысли, и желание только одно — чтобы поцелуй не прекращался никогда. Макар с такой жадностью впивался в мои губы, терзал их, словно изголодался, как медведь после спячки. Его грудь тяжело вздымалась, жаркое дыхание сжигало, как ветер в раскаленной пустыне.

— Я скучал, — рвано выдохнул мне в губы Бес, стянув с моей головы повязку и запутав пальцы в волосах, прижал их к своей щеке. — Я пиздец как по тебе скучал, Куколка.

— В отличие от тебя, меня ложь не устроит, Макар, — бормочу я, прикусывая губу от волнения.

О его похождениях в клубе легенды ходят. Он никого не любит, никому ничего не обещает и никогда не отказывает себе в удовольствии завалить приглянувшуюся девушку в постель. Без лишних слов, без обязательств и зачастую не спрашивая даже имя.

— Мозоли показать? — иронично заламывает бровь Бес. — Знаешь, сколько раз я дрочил, вспоминая свой любимый размер и твой сладкий рот?

Спрашивая это вкрадчивым голосом, Макар опускает руку на мое бедро, с силой сжимая меня и разворачивая так, чтобы я промежностью почувствовала его стояк. Рука, удерживающая меня за талию, скользит по животу выше, касаясь моей груди.

Жесткие мозоли были у него и прежде, иначе чем железом такую массу мышц, как у него, не накачать. Но все равно его слова провоцируют во мне щекочущие ощущения только от того, что он хоть и пошло, но сознался, что думал обо мне.

Жар возбуждения окутывает меня моментально, никакой алкоголь не сравнится с тем, как я дурею и пьянею от этого плохого парня. Мои щеки горят от стыда, но даже это не гасит во мне вожделение.

— Здесь темно, — шепчет мне Бес, пальцами одной руки захватывая мой сосок, вторая ладонь ложится на шов моих домашних штанов, массируя пальцами половые губы через ткань.

Нечеловеческими усилиями сдерживаю в себе стон, вцепившись в плечо Макара зубами.

Его запах окончательно сносит мне голову, отправляя табун похотливых мурашек по телу. Я скучала по его горячей коже, от которой пахнет альфа-самцом. Терпкий мужской запах кожи вперемешку с вишневым ароматом сигарет и нотками дорогого парфюма.