перестали предпринимать активные действия. Продолжая преследование, они всего несколько раз небольшими силами налетали на русских. До рукопашной дело не доходило. Татары ограничивались обстрелом из луков. Уланы отвечали пулями. Отступление продолжалось. Ведомая Степаном Торопцом русская фаланга, прикрываемая с флангов уланами всё-таки сумела надежно закрыть толпы беженцев.

К вечеру первая колонна освобожденных рабов пересекла передовую линию окопов и вступила в Грозный. Только сейчас Мария словно очнулась от сна и бросилась из зала. На пороге Адмиралтейства она нос к носу столкнулась с Максимом Соколовым. Молодой сотник был с головы до пят покрыт пылью, на лице засохшая кровь. При прорыве татар к колоннам беженцев он вступил в бой и был ранен. Стрела попала в щеку.

— Мерзавец, мерзавец! — не помня себя, набросилась Маша на офицера. — Как ты мог оставить его?

— Простите, простите меня, Мария! — бормотал Соколов, опускаясь перед девушкой на колени. — Но я не мог ослушаться приказа воеводы! Он приказал мне обеспечить безопасность людей и я не посмел ослушаться!

— Господи, Максим! И ты прости меня! — немного опамятовала Маша. — Сама не знаю, что несу! Конечно же, ты просто обязан был выполнить приказ! Но, прошу тебя, немедленно хватай «Сову» и лети назад! Может быть, Сергей всё ещё жив!

— Воевода приказал воспользоваться турболетом только после того, как последний человек пересечет границу города. Я должен лично проследить за этим! — бормотал сотник. — Но я не могу больше ждать! Мария, проследите за этим сами! А я действительно побегу в ангар!

— Давай, давай, Максим! Быстрее, — торопила Маша Соколова. — Не беспокойся о беженцах! Я лично займусь их приемом и размещением! Давай, Максим, быстрее!

Взяв несколько вооруженных автоматами морских пехотинцев из роты охраны, Соколов вылетел к месту последнего боя Сергея. Здесь до сих пор бродило несколько десятков мародеров, хотя их основная масса уже схлынула. Напуганные появлением турболета татары в ужасе разбежались, морпехам даже не пришлось стрелять.

Тела улан были раздеты догола. Соколов и солдаты стали торопливо обходить поле, переворачивая трупы, чтобы взглянуть на лицо. Воеводы нигде не было, зато удалось найти несколько живых, сильно израненных улан. Оставив пятерых морпехов удерживать площадку, сотник загрузил в «Сову» раненых и взлетел. Всего несколько минут заняло у Соколова полет до Грозного, выгрузка улан, загрузка ещё нескольких морских пехотинцев и возврат назад. Затем ещё три рейса, в том же быстром темпе. Теперь на месте побоища было достаточно солдат для планомерного прочесывания. Морпехи подобрали все тела своих кавалеристов. Нашли ещё трех живых. Но воеводы Иванова не было ни среди первых, ни среди вторых. Родилось предположение, что, Сергей захвачен в плен. Это давало призрачную надежду.

Уже в полной темноте последние беженцы пересекли границу Грозного. Только через час за ними последовали остатки отряда прикрытия. В строю уланского полка осталось всего лишь двести восемьдесят человек. Соколов не вылезал из пилотского кресла несколько часов. Барражирование над татарами не дало результатов. Разглядеть в толпе воинов воеводу не удалось.

Мария несколько раз порывалась собрать все наличные силы и броситься на поиски мужа. Раненый в ногу, смертельно уставший Торопец с трудом уговорил девушку дождаться рассвета.

В три часа пятнадцать минут утра на внешнем рейде бросила якоря эскадра Ушакова. Бой за Гезлев закончился полной победой русских. Потери в людях и технике были минимальны. Наиболее поврежденным оказался только фрегат «Ярослав Мудрый». Уже знающий о пропаже Иванова, Федор Федорович, наскоро отдав подчиненным необходимые распоряжения, сошел на берег. В Адмиралтействе он присоединился к стихийно сформированному штабу спасателей. Князь Эйвазов, к своему огромному сожалению вынужденный остаться в Евпатории, для командования десантниками, принимал участие в совещании по видеотелефону. Такими же виртуальными советниками были Бэтмен, Горыныч и Шевчук. К восходу солнца компания сумела выработать несколько вариантов действий. Теперь все зависело от первого шага татар — решатся ли они на штурм или начнут отход. Пока что наблюдатели докладывали о непонятных перегруппировках орды.

Атака началась в пять часов утра. К удивлению обороняющихся действовали татары весьма организованно. Орда разделилась на штурмующие и прикрывающие отряды. Такая тактика определенно имела бы успех против обычных войск семнадцатого века. Но здесь татары столкнулись с оборонительными сооружениями, при возведении которых использовался весь богатый опыт истории. Первая атакующая волна наткнулась на скрытые в высокой траве заграждения из колючей проволоки. К чести татар, они сумели быстро разобраться в обстановке и в нескольких местах преодолели заграждение. Но здесь их ждал новый сюрприз — минные поля. К тому же вся эта зона была заранее пристреляна артиллерией русских. Дождавшись, пока секторы обстрела заполнит побольше врагов, пушки открыли огонь шрапнелью. Первоначально достаточно стройные ряды татар смешались. Прошло совсем немного времени, и вот уже между оградами из «колючки» мечется потерявшая всякую дисциплину толпа людей. Отойти удалось очень немногим.

Потеряв в первой схватке около десяти тысяч человек, татары тем не менее начали готовиться к повторному штурму. Теперь они нацеливали удар на фланги. Судя по действиям противника, ордой командовал опытный и настойчивый человек. Он гнал свои войска в бой, не считаясь с потерями.

Около полудня, отряд тысяч в пятнадцать, зайдя со стороны Камышовой бухты, попытался прорваться вдоль берега, по самой кромке воды. Проволочные заграждения татар не остановили, а минных полей на этом участке не было. Не взирая на жестокий фланговый огонь русских батарей, конница, оставляя на гальке сотни трупов людей и лошадей, всё-таки прорвалась к окраинам города. Там их встретил взвод морской пехоты, вооруженный автоматами. Но кинжальный огонь в упор не смог остановить наступательный порыв. Отдельные всадники и целые группы ворвались на улицы. Основная же масса татар продолжала клубиться на узкой прибрежной полосе. На их ликвидацию были подняты оба турболета. Три корвета, насколько позволяли глубины, подошли к самому берегу. Через несколько минут после начала массированного обстрела, татары, избиваемые с моря и воздуха, стали откатываться назад. Прорвавшихся в город частично перестреляли, частично взяли в плен. От пленных, допрошенных на месте, узнали, что последнюю атаку возглавлял сам Ибрагим-мурза, по прозвищу Ворон. А общее командование осуществлял старший сын хана — Корбан-Гирей.

Но и этот жестокий урок не пошел татарам впрок. Собрав разбежавшееся по степи, деморализованное войско и проведя перегруппировку, Корбан-Гирей решил возобновить штурм. Часов в шесть вечера орда снова пошла в лобовую атаку. Но действовали они теперь вяло и нерешительно. Пыл татар явно иссяк. И эта атака была отражена с большими потерями для нападавших. До самого заката простые воины, понукаемые своими командирами, старательно имитировали атаки, стараясь близко не подъезжать к русским позициям. С наступлением