Но в его голосе звучал стыд и вина.

«Поимей – потом убей, хмм» произнесла она, не обижаясь, хотя должна была бы. «Что ж ты можешь снять свою одежду» Ох, насладится его восхитительным телом. «Моя должна остаться на месте»

Он замер, вглядываясь в нее снизу вверх, страсть схлынула с его лица, оставляя эту ненавистную ей пустую маску.

Она почти зарыдала: не была готова к окончанию их любовной забавы.

«Почему ты не хочешь раздеться для меня?»

«Почему мы болтаем? По-моему я сказала, что тебе не разрешено этого делать» Склонилась, прижимаясь ближе, и скользнула языком обратно в его рот. Она не желала говорить ему правду, но также ей не хотелось лгать. Не про это. Она предпочла бы наслаждаться ним.

Он ответил на ее страсть, водя руками по изгибам ее спины. В его поцелуе ощущалось отчаяние. Отчаяние, что было отражением ее собственного, в этом сомнений не было. Она не хотела, чтобы это заканчивалось, могла навечно остаться в его руках. Но он наконец-то взял в ладони ее лицо и заставил посмотреть себе в глаза.

Напряжение коснулась его губ.

«Ты позволила мне поверить, что мои шрамы не беспокоят тебя» мягко сказал он.

«Так и есть» так же мягко ответила она.

«Анья. Хотя бы раз скажи мен правду. Пожалуйста»

«Мне плевать на них!»

Его глаза прикрылись, пушистые ресницы нацелились на нее как копья. Внезапно злой блеск появился в его несоответствующих глазах, будто бы демон смерти взял верх. Люциен сжал ее бедра и сбросил девушку с себя.

Она растерянно села на краю кровати.

«Ты хочешь меня, но ты не разденешься для меня» процедил он. Вообще-то, он зарычал. «Не думаю, что ты по-настоящему хочешь меня»

«Хочу»

Пристально глядя на нее, он взялся за застежку на своих джинсах.

Ее взгляд проследил за движениями его пальцев. Дыхание застряло в легких. Что он делает? Раздевается для нее, как она того требовала? О, почему же он…

Вжик.

У нее отпала челюсть, когда его плоть вырвалась на свободу. Огромная, налитая, длинная, с округлой головкой, на которой уже выступили капельки влаги. Ее язык с трудом удержался во рту. Не снится ли ей это?

«Так ты хочешь меня» решительно повторил он. «Что ж сейчас тебе придется доказать это»

«Ч-что?» Такой чертовски огромный.

«Докажи это. Возьми в рот»

От столь нехарактерной для него грубости, ее глаза взметнулись обратно к его лицу. На нем читался гнев и самоосуждение. Щеки мужчина пылали от стыда. Он ожидал, что она посмеется над ним и уйдет? Думал преподать ей урок, чтоб не играла с ним?

«В чем проблема? Ты не хочешь меня?» поддразнил он. «Не можешь заставить себя сделать нечто большее, чем только целовать меня?»

О, да. Он ожидал, что она сбежит.

Она не делала такого раньше, считая слишком унизительным и чересчур интимным в свете своего проклятия. Однако с Люциеном она возбуждалась от подобной мысли. Его удовольствие будет чем-то прекрасным, в этом она не сомневалась.

«Это станет моим наказанием за попытку убить тебя или еще одной попыткой подмазаться?» потребовал он ответа, пока она медлила. «В любом случае мы оба знаем, что ты никогда не намеревалась пойти дальше. Твоя жестокость ошеломляюща»

Жестока? Она? В то время как хочет его до боли? Когда часть ее хочет наконец-то позабыть о проклятии и провести вечность в его объятиях?

«Я могу позаботиться о себе, спасибо большое. Не нужна мне твоя помощь, и мне никогда не надо было подмазываться к тебе. Разве я не доказала это недавно? И прими к сведению, что у тебя нет никаких прав разглагольствовать о жестоких замыслах»

«Ты уклоняешься» процедил он. «Сделай это. Соси»

Он хотел быть грубым, чтобы заставить ее уйти. Не на ту напал. Анья никогда бы и не подумала, что ей действительно захочется сделать это. Возможно, она подспудно жаждала этого с самого начала.

Медленно спустилась вдоль его тела, пока ее рот не оказался на одном уровне с его плотью. Он затаил дыхание, в комнате стало очень тихо.

«Анья, ты…»

«Я делаю это не для того чтобы что-то там доказать» хрипло сообщила она. «Я делаю это потому, что, кажется, не в силах удержаться. Я должна. Твой вкус… Я должна узнать… не может быть таким же чудесным, как я себе представляла» И с этими словами, она приняла его в свой рот, полностью, абсолютно до конца, скользя до упора и чувствуя как он ударяется о ее глотку. Странное ощущение, но ей понравилось.

Он зарычал в агонии наслаждения, и звук разлился по ее коже подобно ласке. Его руки запутались в ее волосах.

«Анья. Не надо. Не должен был…Анья…»

Девушка перемещалась вверх, вниз, вверх, как видела в порой просматриваемых непристойных фильмах.

«Ты…ты…о, боги, Анья. Не останавливайся»

От приказов к мольбам. Она растворялась в своем могуществе, в излучаемой ним нужде. Нужде, что затопила и ее, вознося ее собственное удовольствие на новый уровень.

Мой.

Продолжала скользить, ее язык постоянно извивался, оглаживая все, к чему прикасался. Она сжала его тяжелые яички. Он изогнулся к ней, погружаясь глубже, все его мускулы налились сталью. Она чувствовала биение страсти в его крови. Хотела большего. Должна получить большее.

«Анья, остановись!»

Она безжалостно продолжила свои скольжения, дразня языком его тугую головку. Всасывая. Оцарапывая зубами. Она проделывал с его членом все то, что творила со своими любимыми леденцами на палочке. Только его вкус ей нравился больше. Такая страсть … ох, такая страсть.

Он был тверд для нее, и только для нее.

«Анья!», когда оргазм прокатился по его телу, он проревел ее имя, выстреливая горячим семенем ей в рот.

Она проглотила каждую капельку и даже вылизала самую последнюю, инстинктивно зная, что ему будет приятно. Пока она садилась, спазмы удовольствия еще сотрясали его, хотя все уже закончилось. Глаза мужчины были зажмурены, а губы приоткрыты от изумления.

«Я сделала это», с гордостью подумала она. Никогда она не чувствовала себя более могущественной и еще никогда не видала более эротичного зрелища.

Ее собственная нужда достигла нового уровня: она повалила его и села верхом. Была такой мокрой, что ее трусики можно было выжимать.

Его веки медленно поднялись, и он уставился на нее снизу вверх, на лице ясно читалось удовлетворение.

«Анья. Ты не обязана была это делать»

«Я хотела» сказала она. «И я хочу тебя. Больше никогда в этом не сомневайся»

Нежность светилась в его лице.

«Тогда что же ты от меня скрываешь? Почему я не могу раздеть тебя?»