Перед рассветом должен будет открыться проход — и сразу отправимся. А пока можно перекусить — когда ещё представится возможность сделать это без спешки и с относительным комфортом. Поедая кашу, пахнущую дымком, я праздно огорчался, что на родине армию прошёл не в спецназе, а погранцом. Сейчас бы не ломал голову, о чём ещё можно позаботиться, что не забыть, а точно знал.

— Командир, приземлился вершний.

— Наши охотники прибыли?

— Нет, посланник императора.

— Ого! — Я отставил миску и поднялся.

Через поляну к костру шёл Абарех. В темноте он показался настолько натуральным демоном, что рука б сама дёрнулась за мечом, кабы я её не остановил. Впрочем, уже немного зная этого сподвижника императора, я рад был видеть здесь именно его. С ним легко общаться по делу, если придётся. И вообще — я ему обязан жизнью, это всегда кое-что значит. Он мне нравился.

— Прошу к костру. Перекусить с дороги?

— Охотно. — Абарех принял от моего кашевара котелок с остатками каши и уселся на обрубок брёвнышка.

— Эй, сорганизуй нам какой-нибудь напиток! И побольше дровишек в костёр.

— Слушаю, командир.

Огонь взметнулся в темноту с новой силой, потревоженный охапкой сучьев, на брошенный плащ опустился влажный кувшин с прохладным перри[1](видимо, раздобыли в соседней деревне), и мы остались у костра одни. Разумеется, вблизи толклось достаточно солдат, если вдруг что, но разговаривать можно было без помех, спокойно. Офицер-полудемон наворачивал кашу так, что за ушами трещало. Бедолага, даже в таких чинах не может обеспечить себе регулярного ужина. Впрочем, что это я. На войне и генералы иной раз остаются голодными.

Генералам на войне тоже несладко.

— Его величество выслушал твоё предложение по части наименования новых войск, — сказал мой собеседник, ковыряясь в остатках каши, — и одобрил. Спецназ — звучно. Хоть и по-чужеродному. Но смысл передаёт.

— Ага. Ещё грушёвки глотнуть?

— Ещё чуть-чуть. От холода.

— От холода? — я в недоумении оглянулся. Ночь была душной и жаркой, да ещё костёр вносил свою лепту. Я ни в жизни не сел бы рядом с огнём, если бы на диво именно здесь не чувствовался бы ветерок, и если бы не желание оказаться ближе к свету. — Зной же.

— У меня на родине бывает куда теплее… Благодарю… Государь одобрил состав твоего штаба, возражений ни по одной кандидатуре нет. Если ты имеешь какие-нибудь дополнения или предложения, можешь сказать мне.

— Да. Есть две вещи, которые я хотел бы предложить.

— М?

— Касательно магической поддержки. Хорошо бы к каждому из моих небольших отрядов прикомандировать своего мага: решать вопросы маскировки, снимать сигнализации, анализировать защитные системы и так далее. К каждой автономной боевой единице.

— Боевой единице какого размера?

— Ну, сто человек. Сотня моих бойцов уже способна работать в отрыве от основных сил.

— Жирновато, если уж откровенно говорить.

— Я сказал бы — в идеале. А так, сколько бы ни дали — всё хорошо. И ещё: касательно пополнений. Гладиаторские резервы, как понимаю, вычищены. Прошу дать мне и моим людям право отбирать себе из других войск перспективных бойцов. В каких-то ограниченных количествах, но чтоб такая возможность была.

— А ты толковый, — с одобрением протянул Абарех. — Передам я твои предложения. Кстати, насчёт прошлого раза — не обижайся. Я все твои предложения передавал, но приказ не успел.

— Я понял. Последствий-то в любом случае не было. А свои проблемы госпожа Солор блестяще решит сама, не так ли?

Он внимательно взглянул мне в глаза, но так и осталось тайной, знает ли он, понял ли меня… Может, и знает. Может, и не знает. В любом случае он вряд ли станет создавать проблемы моей высокой покровительнице.

— Определённо. Ещё о чём-нибудь хотел поговорить?

— Да разве что об учебных лагерях. Но это, как понимаю, уже только после войны.

— Всё верно. После войны.

— Но хорошо было б, чтоб где-нибудь в документах пометили. А то забудется. Всякое бывает в неразберихе перестроения армии.

Полудемон понимающе усмехнулся.

— Распорядись, чтоб твой штаб подготовил докладную. И подавай по инстанциям. Тогда точно никто и ничего не забудет. Так, если я верно понимаю, с организационными вопросами всё? Угу. Тогда вернёмся к нынешнему заданию. Вот карта. — Абарех развернул запечатанный воском шёлковый конверт и сам оторвал печати. — Держи.

— Благодарю.

— Ты говорил, твои люди умеют читать такие карты.

— Один из них точно умеет. Я тоже кое-какие навыки по этой части ещё не забыл.

— Ладно. — Мне была вручена одна из снятых печатей вместе с шёлковой обёрткой. Я завернул печать и спрятал в поясе. — С этим всё. И у меня к тебе ещё одно дело. Если считаешь уместным обсуждать личные вопросы сейчас, то я хотел бы.

— Разумеется. — Сказать, что услышанное меня заинтересовало — ничего не сказать. Какие личные вопросы может решать со мной один из приближённых императора?

— Так уж получилось, что я вынужден именно у тебя просить в жёны одну из твоих подчинённых. Тебе, как чужаку, всё сейчас поясню. Речь идёт о девушке, служащей под твоим началом. Она — бывшая гладиаторша. Став гладиатором, девушка по закону Империи вышла из-под влияния своей семьи, и её жизнью стала распоряжаться школа. Потом она была передана в армию, соответственно, оказалась в распоряжении своего военного начальства. Но её непосредственное начальство — госпожа Одей Самиш. Женщина. И это несколько усложняло бы ситуацию, если бы следующим по старшинству не являлся ты. Потому я к тебе и обращаюсь.

— Э-э-м-м… А о ком вообще речь?

— Об Оэфии Паль Малеш.

— О, знаю. Её я знаю.

— Тем лучше. — Абарех был невозмутим, и это мне самому здорово помогло сохранить серьёзное выражение лица. — Речь о том, что после полного подавления мятежа мне будет дан стяг, уже давно идёт. Так что своей жене я смогу обеспечить не только финансовую стабильность, но и высокое положение. Конечно, понимаю, в вопросе брака может вызвать смущение моё происхождение и половина демонической крови в жилах. Этого я отрицать, конечно, не могу. Да.

Он сделал паузу и, как показалось, посмотрел на меня вопросительно.

— Начнём с позиции самой Оэфии. Ты разговаривал с ней о браке?

— Разумеется.

— И что она по этому поводу думает? Склонна принять твоё предложение?

— Да.

— В таком случае, о чём тут говорить? Кто я, собственно, чтоб противодействовать тебе в таком вопросе? Меня твоё происхождение, как чужака, вообще не волнует. А что касается положения в обществе, как настоящего, так и грядущего… Оэфия — умная женщина, я в неё верю, она и сама отлично способна оценить свои перспективы в союзе с тобой.