Но даже с учетом того, что сулил он неплохие деньги, местные не позарились. Район был не из простых, и в подработке такого рода жители не нуждались. А вот после того, как Дональд объявил, что чем раньше мы разгребем завалы, тем раньше свалим, господа дали разрешение использовать слуг. Среди этой братии поработать вечерок за десять фунтов, было хоть отбавляй. Беда в том, что за ними глаз да глаз нужен был, но присматривали другие, а мы с ребятами занимались тем, что складировали добро в грузовики, то есть старались примостить ящики с неизвестной жидкостью поверх мешков с какой-то рухлядью. Я даже не уверен был, что нам стоит все это домой тащить. Вдруг оно отравлено или проклято, да так, что даже я не вижу.

В отведенные Брайаном несколько часов мы не вложились. Погрузка затянулась до самого утра. Повара успели даже завтрак приготовить, а Николас Бойли с охоты вернуться. Жаль только хороших вестей безопасник не принес. Матильда Роллан ушла, хоть и потеряла при этом остатки своей свиты. Брайс с командой самых опытных охотников клана вел преследование княгини. Николас из этого уравнения был исключен, поскольку кто-то должен был вести караван честным трудом награбленного домой. Дональд для этой работы не подходил, поскольку его собирались оставить и дальше копаться в яме, извлекать ценности уже не из уцелевшего подземелья, а буквально разгребая кучи хлама, что были особняком.

При всем этом, где был братец княгини — непонятно. Возможно, Николас что-то об этом знал, потому, что с уверенностью заявил, что кровососа вообще в особняке во время бомбардировки не должно было быть.

И вот, после бессонной ночи длинная змея каравана из грузовиков и легковых автомобилей поползла на север в графство Брем. Удивительно, расстояние между Балливинтерурком и Авоком всего на несколько километров превышало расстояние между Авоком и Фарнеллом, но те, кто рассчитывал, что переезд между городами займет столько же времени, сильно ошибались. Во-первых, колонна машин была длиннее, некоторые грузовики были сильно перегружены, а люди валились с ног. Именно грузовики диктовали скорость нашего хода. Ник запретил легковым автомобилям отрываться. За всю дорогу случилось три крупные поломки, отнявшие в общей сумме часов шесть, зато подарившие людям время на разминку и перекус. Последний грузовик сломался буквально на границе графства. Николас приказал его бросить, а груз распихать по легковушкам. Багажник нашего «Купера» тоже пополнился парой мешков и запечатанным наглухо ящиком, в котором что-то подозрительно позвякивало.

Балливинтерурк мы покидали утром, а в Авок въезжали уже глубокой ночью. Тем ни менее, нас ждали. Практически все члены клана, кто не был задействован в патрулях, высыпали на улицы и приветствовали героев, вернувшихся с первой победной битвы. Крики, свист, аплодисменты. Грузовикам приказано было тащиться на тренировочный полигон, поскольку только там можно было разместить такое количество автомобилей. Новоприобретенные легковушки было приказано ставить на личной земле, в гаражах, во дворах и за ними. Где угодно, лишь бы не мешали. Разбираться еще и с ними ни у кого желания не было, так что герои возвращались домой, в объятья родных, чем вызывали еще больше радостного шума.

По крайней мере до того момента, пока кто-то не сообщил родне погибших о смерти. Я так и не понял, кто это был, услышал только истошный женский крик:

— Не-е-ет!

Он сбил весь победный настрой и сокланы, встретившие родных спешили убраться с улицы, другие же напряженно выглядывали по сторонам. Ну а мы спешили их успокоить. Лично я покинул машину у дома Салли, где снова жила Эйли. Племяшка сразу же повисла у Криса на шее, а вот Эйли сначала ударила меня в плечо и только потом с недовольным видом обниматься полезла.

— И как это воспринимать? — поинтересовался я.

— Злюсь я на тебя! — заявила Эйли.

Я благоразумно решил не уточнять, за что конкретно. Как минимум за то, что зельем напоили, хоть это и не я был.

— Пойдем, — сказала Эйли и потянула меня в сторону дедового дома.

— А-а-а, ну-у-у… — смутился я, оглядываясь на Салли, присосавшуюся к Крису.

— Не видишь, людям наедине побыть нужно? — лукаво спросила Эйли, сменив гнев на милость.

— Раз такое дело, — я тоже ухмыльнулся, и поцеловал Эйли, — не будем мешать…

— Ага, — шепнула мне на ухо девушка, — и они нам не будут.

Я вдруг понял, что не так сильно устал, как думал. Раздеваться начал едва порог дома переступил, но Эйли меня притормозила и вместо спальни повела на кухню. Я сначала даже обидеться хотел, вспомнил, как она раньше избегала близости, но девушка достала из духового шкафа кровяные колбаски.

— Уже поостыть успели, но можно на сковородку кинуть, подогреть.

— Специально для меня готовила? — спросил я.

— Ну а для кого еще? Сам же знаешь, что я совершенно равнодушна к этому блюду.

— А как узнала, что я домой еду?

— Салли сказала. Думала, не успею, но они даже остыть успели.

Неожиданно. И весьма приятно! Приятно, когда о тебе вот так заботятся. В принципе тетки тоже баловали меня вкусненьким, но сейчас было куда приятней. Колбаски пришлось греть на сковородке, но оно того стоило. Получилось весьма недурно.

А после ужина я принялся со всех сил благодарить Эйли за заботу. На меня даже злиться перестали. А уснули мы в крепких объятиях, довольные друг другом. Пробуждение, правда, было несколько суматошным.

— Дункан! — взревел Логан еще в дверях на первом этаже.

Мы с Эйли открыли глаза, все еще пребывая в некоторой неге от близости и тепла любимого человека.

— Дункан! — рев братца раздался буквально за дверью, после чего она содрогнулась от его кулака. — Просыпайся лежебока!

— Ой! — встрепенулась Эйли и села, мгновенно стянув с меня одеяло и обмотавшись им.

— Да не ойкай ты, — сказал из-за двери Логан. — И так уже все в курсе… Родня как минимум. Дункан собирайся, нас Николас видеть хочет.

— Что ему надо? — спросил я и полез в комод за чистым бельем. Помыться не мешало бы, да видно уже не успею.

— Он передо мной не отчитывается.

— Я с тобой! — внезапно заявила Эйли.

— Ты остаешься! — оказал я.

Девушка отбросила одеяло и стала в позу, уперев руки в боки:

— Поссоримся! — гневно заявила она

Вот только отсутствие одежды не давало мне воспринять угрозу всерьез. В голову сразу же полезли совсем другие мысли. С большим трудом я их стряхнул, подошел к прелестной валькирии, чмокнул ее в губы и сказал:

— Помиримся.

Натянул трусы и занялся носками.

— Дункан, я неплохо сражаюсь!

— Ты прекрасно сражаешься, — подтвердил я, натягивая брюки.

— Тогда я иду с тобой!

— Нет.

Я надел рубашку, ремни с кобурой и пиджак. Все не застегивая пуговиц.