— Привет, любимая! — Громов постарался придать своему голосу бодрости. Лишний раз расстраивать Аленушку и провоцировать ее на нежелательные вопросы не хотелось. — Рад тебя слышать!

— Ты не спал?

— Нет. Думал о тебе.

— Я тоже все время о тебе думаю. Соскучилась страшно! Как дорога?

— Нормально, — уклончиво ответил Виктор. — Едем потихоньку. Барсука по пути встретили. Помнишь такого?

— Барсук… Барсук… Это такой здоровый, с бородой? Да?

— Точно. Они в Елец на слет катят.

— Классно! Ты бы тоже не отказался, наверное?

Громов пожал плечами, словно Алена могла его видеть:

— Чем-то приходится в жизни жертвовать. Я же обещал доставить байк в Москву вовремя, так что ни о каких слетах речи не идет. Да и без тебя все равно было бы скучно!

— Как Волынская? Не пристает?

— К сожалению, нет, — соврал он.

— Что-о? — донесся из телефонной трубки возмущенный голосок. — Ах ты, негодник! Смотри, Громов, узнаю, что ты с ней…

— Знаю, знаю! — засмеялся он. — Мне несдобровать! Скорпионов в трусы и головой в мясорубку!

— Не угадал, — чуть обиженно сообщила Алена. — Ничего я с тобой делать не буду. Просто возьму и тоже роман закручу!

Настала очередь Громова возмущаться:

— Это что за новости? А? Я же с ума сойду теперь от ревности! Как тебе не стыдно даже думать о таких гадостях.

— Что? Не нравится? То-то же. Будешь себя плохо вести — получишь по полной, — хихикнула девушка.

— Это жестоко!

— Нормально, — передразнила своего парня Алена. — А то тебе дай волю.

— Все, запугала, — покорился Виктор. — Больше ни к кому не пристаю и ни с кем не заигрываю. Кроме тебя, разумеется.

— Другое дело, любимый. А тут у нас такое творится…

— Что? — Виктор напрягся. Еще не хватало, чтобы с его девушкой случились какие-нибудь неприятности, пока он занимается вытаскиванием голых девиц из речек.

— Про расследование помнишь? Ну так вот, менты снова приходили к Тиме в номер. Теперь уже замок с дверей сняли.

— А как же аппаратура? Он же над ней трясется, как над младенцем.

— Ты тоже бы трясся, если бы знал, сколько она стоит. Никак. Новый тут же врезали.

— А зачем им замок? Ты же говорила, что через окно залезли.

— Ну да. Через окно, — подтвердила девушка. — Может, они еще что нашли, не знаю. Говорят, что на экспертизу замок увезли.

— А-а.

— И снова ходят, спрашивают всякую ерунду.

— Тебя хоть не трогают?

— Зачем им мелочь такая? Они вон ассистента третий раз вызывали на допрос.

— Вилина? А что хотели?

— Я откуда знаю. Он никому особенно не рассказывает.

Виктор помолчал мгновение, в его мозгу вертелась какая-то догадка, но пока никак не могла воплотиться в понятную для него мысль. Если замок сняли на экспертизу, значит, хотят проверить его на следы взлома — не открывали ли его не родным ключом. Ведь если бы отмычкой — следователи об этом догадались бы сразу и давно уже сделали такую проверку. А так получается, что кто-то влез к Артсману при помощи копии? Тогда, если копия хорошая — вряд ли найдут какие-нибудь следы. А если со слепка ключ сделали — вполне вероятно, что в «личинке» останутся следы. Только вот кто это мог быть?

— А с фильмом как? — спросил Громов, перестав на некоторое время ломать мозги. Для него было более значимым, когда завершатся съемки, поскольку от этого напрямую зависело время его вынужденной разлуки с Аленой.

— О! Тут отдельная история! Зымарин злой, как черт! На всех кидается! Орет, как потерпевший!

— Так он и есть потерпевший!

— Не цепляйся к словам, Громов!

— Ладно, не буду.

— По секрету тебе расскажу, — девушка перешла на шепот. — Мы с продюсером его даже в больницу отвозили.

— Что, сердце? — предположил Громов. — Или крыша съехала?

— Скорее второе. Он слегка того… к «зеленому змию» пристрастился.

— Ничего себе. А ты там при чем оказалась?

— А никто больше водить мотоцикл не умел, а другого транспорта под рукой не нашлось.

— Чудеса какие. Ну и как режиссер?

— Говорят, нормально.

— Да нет, я не про то. Как он поездку перенес? Я же знаю, как ты гоняешь!

— Громов, — строго сказала она. — Хватит прикалываться надо мной, а то обижусь. Ничего я не гнала. А режиссер, кстати, лучше всех дорогу перенес. В отличие от продюсера.

Виктор уже откровенно захохотал:

— Укачало беднягу?

— Слегка, — скромно заметила Алена.

— Понятно. И тебя наградили орденом «За спасение выпивающих»?

— Ага. Даже спасибо не сказали. Только долго-долго стращали, чтобы я молчала об этом всю свою оставшуюся жизнь.

— Поэтому ты мне об этом и промолчала?

— Ты же не «кто попало». А мне только этой категории не разрешали болтать.

— Ты — прелесть, Аленушка!

— Я знаю.

Виктор мельком взглянул на часы.

— Слушай, мы уже разорили твой телефон!

— Вот именно. Мог бы и перезвонить.

— Прости, не догадался.

— Я пошутила. Ладно, закругляемся. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи! Я тебя люблю!

— Я тебя тоже!

В трубке послышались частые гудки. Громов задумчиво взирал на высвечивающееся на экране сообщение о длительности входящего вызова. Из головы не шел этот дурацкий замок из дверей Артсмана. Неужели сам Тимур все это провернул? Нет, бредовая идея. Если бы Тима сам у себя спер накопитель, а потом инсценировал ограбление через окно, то на кой черт ему изготавливать копию с ключа, да еще такую грубую? Да и алиби у него железное, он съемочную группу весь вечер развлекал. Отпадает.

Ярким прострелом в мозгу промелькнула сцена в гостинице. Громов чуть не подпрыгнул на месте: когда только прибыли в город и заселялись в гостиницу, ключи получал, а потом раздавал все остальным один-единственный человек. Вилин. Что ему мешало сделать копию? Или хотя бы слепок? Практически ничего.

Виктор задумчиво потер подбородок. Руслан? А ведь если отбросить все эмоции и мыслить логически, у него для этого было все. И даже больше. Ведь ему удалось каким-то образом подружиться даже с нелюдимым Петровичем. А уж у того возможностей и умения для изготовления ключей — миллион! Да уж… Дела…

Громов еще раз глянул на погасшее уже табло мобильника, включил блокировку клавиатуры и спрятал его в карман.