— Боюсь, мне это не под силу, — отвечаю со смешком в голосе.

Милена выдыхает и снова расслабленно опускается на шезлонг. А я, чувствуя, как солнце начало слишком активно припекать, встаю и, накинув халат, иду в дом.

Думала быстро проскочить на второй этаж в спальню. Но меня отвлек непонятный шум. До боли знакомый голос что-то кому-то говорил. Знаю, подслушивать нехорошо. Подглядывать тоже. Но я не удержалась.

Крадучись на носочках, подбираюсь к гостиной и заглядываю в комнату. Увиденное заставляет замереть на месте. Кажется, я даже дышать перестала.

Артур ползает на четвереньках, а Никита сидит на нем сверху и хохочет. От серьезности мужчины не осталось и следа. Кажется, ему совсем наплевать на строгие брюки, которые он, наверняка, уже испачкал. Как и наплевать ему на то, что подумают окружающие, глядя на эту картину. Пусть сейчас в гостиной, кроме этих двоих, никого нет. Но все-таки. Это ведь резиденция Ворониных. Та самая, в которой все и всегда идеально, строго по плану, в соответствии с графиком. Но, когда Артура волновали все эти планы и графики?

— Куда поедем, приятель? — спрашивает мужчина у ребенка со всей серьезностью.

— Пиятель, — повторяет за ним Никита, дергая ножками.

— Прямо пойдешь — в сказку попадешь, — продолжает Артур, даже не думая, как комично все это выглядит.

И взгляд у мужчины такой задорный. Не тот, что был сегодня за завтраком. По-мальчишески озорной. Быстро же они спелись. И как же очевидно сходство отца и сына. С ума сойти можно! Они так похожи, что не заметить этого может только слепой.

— Направо пойдешь — смерть от врага найдешь, — вещает Артур, а Никита визжит от восторга.

Ладно, Никита. Но Артур, ведь, взрослый мужчина. А ведет себя, как мальчишка. И что там Милена говорила? Не разговорить? Серьезный? Ага, серьезней некуда. Зашибись, какой грозный и задумчивый. Хорошо, что она этого не видит. И так смотрит на него сквозь розовые очки. А на эту сцену вообще без улыбки смотреть невозможно.

Мои губы расплываются в улыбке. Артур ловко подхватывает ребенка и лихо снимает его со своей спины. Как пушинку. Он несколько раз подбрасывает его и ловит. Никита визжит от восторга и смеется. Из его маленького ротика капли слюны стекают прямо на рубашку Артура, но мужчина вообще не обращает на это внимания. Он играет с ребенком так, будто это занятие — самое интересное в жизни, а все остальное не имеет значения.

— Артур, не надо так его подбрасывает, — говорит, не пойми откуда взявшаяся, свекровь.

Она подходит к сыну и забирает из его рук Никиту. Тот в недоумении смотрит на бабушку, потом на Артура. И снова улыбается, когда Артур скорчил ему смешную рожицу.

Век бы смотрела на этих двоих. Но свекровь своим появлением развеяла очарование момента. Я вспомнила о том, что меня могут застукать за подглядыванием, и поспешила незаметно ускользнуть в спальню.

Глава 38

Всю следующую неделю Глеб пропадает в офисе. А я разбираю чемоданы и провожу собеседования на должность няни. Как оказалось, это непростая задача. Пока мы были в Германии, необходимости в няне не было, ведь ребенок был постоянно со мной. Но теперь мне не терпелось вернуться на работу. Слишком соскучилась по любимому делу.

Наша квартира пустовала два года. За это время она успела остыть от людского присутствия, и теперь в ней было немного некомфортно. Отгоняя от себя этот дискомфорт, я с воодушевлением принялась наводить порядок и раскладывать по местам привезенные вещи. Впрочем, и новой одежды все же придется прикупить. Пока лето, разница в климате не сильно ощущается. Но вот зимой… Да, зима в России настоящая, снежная и белая. Не то, что в Европе.

— Иду! — кричу в ответ на звонок в двери.

И кто это там такой настойчивый? Вроде бы, на собеседование должны прийти только вечером.

Открываю двери и замираю у порога.

Артур.

Я совсем не ожидала увидеть его здесь. Даже челюсть от удивления упала вниз.

Он молча смотрит на меня, а я отчего-то фиксирую каждую деталь его облика. Будто пытаюсь отыскать отличия от того, привычного, который целовала два года назад.

Волосы стали короче, теперь они аккуратно зачесаны назад. А ведь раньше он никогда не утруждал себя укладкой. Помню, как мне нравилось трогать их, чувствовать густоту волос. И сейчас до одури захотелось протянуть руку, обхватить затылок, запустив пальцы в его волосы и притянуть мужчину к себе. Но я сдерживаю порыв, не понимая, чем он может для меня обернуться.

Густые ресницы и по-прежнему горящие глаза. Так же. Как тогда, когда мы виделись в последний раз.

«Скажи, что ты моя», — пронеслось в голове его хриплым голосом. От этого воспоминания жар заструился по венам.

«Твоя…», — отозвалось сознание где-то далеко.

Прямой нос и губы. Кажется, я до сих пор ощущаю их вкус. Даже рот наполнился слюной. Так, а вот этого маленького шрама на верхней губе раньше не было. Откуда он?

Крепкая шея обтянута воротником рубашки. Не так, как раньше. Ведь два года назад он не утруждал себя дресс-кодом. Одевался всегда. Чтобы было удобно, ведь он много времени проводил в мастерской. А теперь от него совсем не пахнет машинным маслом. Почему? Он больше не любит ремонтировать старинные автомобили? Если да, то почему бросил делать то, что ему нравится? Я ведь помню, как блестели его глаза, когда он мне рассказывал о своей работе. Тогда он был другим. Более наглым и живым. А теперь только блеск во взгляде выдает прошлую страсть. Но вот образ, движения, поведение… Он, словно, застыл. Похож на маску прежнего Артура.

— Ты? — отмираю я, осознав, что молчаливая пауза слишком затянулась.

— Привет, — говорит мужчина.

Его голос. Он такой же, каким я его запомнила. Но интонация… Нет в ней того запала, который был раньше.

— Привет, — говорю чуть слышно.

— Я к Глебу, — поясняет он свой визит.

Ну, конечно, к Глебу. Неужели я могла думать, что после того, как я поступила с ним два года назад, он станет приходить сюда из-за меня?

— А его нет. Он на работе, — у меня даже голос немного осип от волнения.

Стоило прозвучать имени мужа, как огонь в его глазах потух. Взгляд снова стал пустым и отстраненным. Будто это был пароль, заглушающий все эмоции разом.

Мне невыносимо