Закусила губу и с трудом сохранила лицо, когда увидела застывшего у двери Геральта. Преданный пес ожидает хозяйку.

– Граф составит вам компанию, – подтвердила худшие опасения королева.

Месть, как есть, месть!

Метнула быстрый взгляд на Геральта. Он старательно делал вид, будто не замечает, хотя на самом деле следил за каждым шагом с затаенной усмешкой в уголках губ. Любовники явно сговорились превратить вечер в кошмар.

– Рад видеть, ваше величество. И вам доброго и, несомненно, приятного вечера, леди, – послышался позади знакомый баритон.

Порывисто обернулась с плохо скрываемой надеждой и встретилась с легким прищуром зеленых глаз герцога Терского. Спасет или потопит? Зачем он выделил меня? Сомневаюсь, будто «приятный вечер» – банальная дань вежливости. По правилам мне полагался кивок и сухое «леди».

– Взаимно, Родриго.

Королева отчего-то подобралась, растеряла часть властной самоуверенности. Пальцы сжали веер так, что тот едва не сломался. Неужели боится? Своего подданного? Выходит, Родриго тут на особых правах, раз Евгения не чувствует себя в безопасности, взглядом и позой показала признание его превосходства.

Герцог склонился в поклоне и кивнул мне, зато руку поцеловал обеим одинаково.

– Простите, леди Эрассу, ваше величество, – Родриго сделал шаг и встал вровень со мной. Создавалось впечатление, словно он, вопреки логике, собирался защитить. – Она столь стеснительна, что не сказала о данном обещании.

– Каком же?

Королева пытливо уставилась в глаза. К сожалению, мои. Ну же, Родриго, подскажите!

Стушевавшись, заинтересовалась собственной юбкой: так ли лежат складки. Щеки стремительно загорались румянцем, пол уходил из-под ног.

– Я пригласил миледи скрасить нашу компанию, только и всего, но если леди предпочтет вашу ложу, не стану настаивать.

Двусмысленная ситуация. Хочется сказать «да», но это навлечет все мыслимые и немыслимые кары. Монархам не отказывают.

Решение приняла королева. С непонятным раздражением она отпустила меня, взяв обещание зайти в антракте: «Поболтать по-женски». Я бы уточнила: закусить и выплюнуть косточки.

Геральт, стиснув зубы, поклонился и чуть ли не выплюнул приветствие, зато на королеву смотрел иначе: почтительно, внимательно. С Родриго они явно уже пересекались, раз каждый пристально наблюдал за другим. Герцог едва заметно улыбался. Наверняка наслаждался чужими расстроенными планами. Только с чего такое благородство, какую услугу потребует отец Филиппа?

Дверь королевской ложи захлопнулась, и я вздохнула с облегчением. Выждала немного и сердечно поблагодарила герцога. Родриго беззлобно усмехнулся и подал руку. Оперлась на нее и, расправив плечи, направилась к ложе Терских. Теперь можно похвастаться украшениями, модным фасоном платья и собственным цветом волос – предметом зависти навсеек. А еще кавалером. Герцог – птица слишком высокого полета, чтобы не гордиться статусом его спутницы.

Подумать только, я обрадовалась Родриго Соурену! Помнится, когда впервые увидела его, чуть не умерла со страху. Теперь же приветливо улыбалась, кокетничала; прикосновения не заставляли вздрагивать. Лежат пальцы на локте и лежат.

– Вижу, надели мой подарок, – герцог глазами указал на опал. – Угадал с цветом. Вы обворожительны, миледи!

Миледи… А ведь Родриго значительно выше по положению, для него я просто «леди».

– Благодарю, вашими стараниями.

Родриго остановился на минутку и поцеловал руку. Он собрался разогнуться, когда внезапно напрягся и замер в полупоклоне. Забеспокоившись, проследила за его взглядом – двери в королевскую ложу. Но перед ней пусто, на кого же смотрит Родриго?

Герцог хмурился все больше. Рука, лежавшая на локте, сжалась, как у хищника, выпускающего когти.

– Что случилось, ваша светлость? – шепотом поинтересовалась я.

Вряд ли Родриго позерствовал, да и зачем? Он не в том возрасте, чтобы рваться произвести впечатление на даму, особенно, если та не интересует его физически. Последний случай с проклятием убедил, герцог не ляжет со мной в постель, даже если представится случай сделать ребенка. Гордость и любовь к жене – лучшая броня от мимолетных связей, которые так прельщали того же Филиппа, именно поэтому сегодня без страха пошла бы за Родриго.

Герцог напряженно молчал. Взгляд сфокусировался в одной точке. Посмотрела туда же – ничего. Запоздалые зрители спешили занять места в ложах, сновали туда-сюда официанты. Однако с каждой минутой мышцы герцога напрягались все сильнее, он безотчетно притягивал к себе в защитном жесте. Не ожидала, признаться.

А потом я тоже почувствовала: в фойе творилось неладное. Воздух сгустился, начал душить.

– Ваша светлость! – цепенея от ужаса, окликнула я и прильнула к мужчине.

Наверное, так бессознательно поступает любая женщина, когда ее снедает смутное беспокойство. Интуиция кричала об опасности, которая исходила из королевской ложи. Родриго ведь смотрел именно туда! Зрачки расширились, на радужке проступил знакомый ободок. Еще немного, и глаза герцога нальются беспросветной тьмой, утратив сходство с человеческими. Но ведь навсеи и не люди, если разобраться, я тоже. Странно, но совершенно его не боялась доверчиво стискивать руку, которая в свою очередь сжимала мою.

Мгновение, и зелень вновь залила радужку.

Хватка ослабла, оставив на память синяк.

Герцог восстановил приличествующее между мужчиной и женщиной расстояние и увлек в одну из ниш, где огорошил вопросом:

– Миледи, вы медиум?

Никакой тревоги, вместо нее – собранность солдата перед боем. Он сноровисто заколол неизменную косичку полукольцом, замкнув в основании хвоста, явно защищая шею от рубящего удара, материализовал жезл и завел руку за спину, пряча от посторонних.

Кивнула.

Страх липкими щупальцами сжал горло. Герцог действительно готовился к бою, устраняя любые случайности, которые могли стоить жизни. Например, застегнул удлиненный, особого покроя приталенный узкий пиджак, чтобы он ни за что не зацепился.

– Увы, слабый и неопытный, ваша светлость.

– Сойдет, я помогу. Мне нужно его видеть, а желательно – чувствовать.

– Кого – его? – робко спросила я, сомневаясь, будто хочу услышать ответ.

Его не последовало, Родриго лишь вполголоса хмуро буркнул:

– А ведь где-то еще кукловод! Даже не знаю, кто опаснее. Зовите Соланжа.

Захлопала ртом и не сразу нашлась, что сказать.

Откуда ему известно? Неужели дворецкий разболтал? Но ведь Соланж позаботился о тишине?

Мысль о возможной неосторожности некроманта напомнила о другой оплошности: Соланж не предохранялся. Пил ли он средство, наподобие капель Эллан? Я видела ту бутылочку, страшная гадость, надо категорично запретить, благо нам она ни к чему. Либо сбудется мрачное предсказание любимого о бесплодии, либо у него появится маленький лорд Марон.