– Только так ты сможешь привести себя в форму. А я наконец обрету спокойствие. И мир в семье воцарится вновь.

Напыщенно, конечно, звучало. И слух немного покоробило. Но ради мира в доме он готов был пить воду литрами. И ничего не жевать в перерывах между завтраком, обедом и ужином.

Смешно, конечно, было так думать. Но оказалось – за пару минувших дней с него сползло полтора килограмма. Если весы, конечно же, не врали.

– У нас сразу две версии, товарищ полковник, – докладывал Илья начальству часом позже. – Первая: смерть Илюхиной наступила в результате несчастного случая, вызванного ссорой с кем-то из близкого окружения. Причина: колье, которое пропало. Нам так же стало известно, что погибшая налаживала контакты для вывоза украшения за границу с тем, чтобы выставить его на аукционе. Ее любовник – Никулин – не мог не знать об этом, хотя всячески отнекивается. И алиби у него на ночь убийства имеется.

– Он ведь может это сделать теперь и без нее? Вывезти колье и выставить на аукционе? Не сам, так через доверенных лиц. Так я думаю?

– И мы так думали. Но Илюхина оставила завещание. И в нем указано то самое колье отдельным пунктом. А значит, оно находится в розыске. И продать открыто его нельзя.

– Никулин не мог об этом не знать. Они же вместе собирались уехать, – добавил полковник, задумчиво рассматривая Илью. – Если только… Если только она не переписала завещание прямо накануне смерти. Вот просто почувствовала какой-то подвох с его стороны, передумала, взяла и переписала. А? Может такое быть? Может. Поэтому узнать у нотариуса детально: что, когда, почему? И если наше подозрение подтвердится, бери в разработку Никулина. Его алиби, знаешь, тоже… Так себе. Мало ли кто мог по его дому ходить, изображая хозяина. И племянницу Илюхиной особенно проверьте. Что там за ерунда с угоном машины, принадлежащей ее фирме? Имел ли место угон или это подлог? Чтобы получить страховку – раз, а еще и гонорар от угонщиков. Такое бывает. Тебе ли не знать! Теперь, что касается ювелира… Почерк преступления вроде бы похож, а вроде и нет. Так ведь?

– Так точно. Капитан Горохова с первого дня бубнит: это имитаторы.

– Ох уж эта Горохова! – заулыбался полковник, но без сарказма, скорее одобрительно. – Суетится, конечно, много, но что-то в ней есть. Какая-то искра. Ты как вообще, доволен ею?

«Девушка в черном» – так ее прозвали в отделе – была той еще кнопкой на сиденье. Но ее суета, часто его раздражающая до зубовного скрежета, неожиданно приносила результаты. С виду много лишних телодвижений, ненужных выводов. Но после детальной обработки информации Носовым вдруг оказывалось, что не так-то уж зря она и суетилась.

– Она молодец, – неожиданно похвалил Илья. – Сейчас отправил ее в дачный поселок, где у Илюхиной дача. Соседка Зои Григорьевны утверждает, что недели за три до сегодняшнего дня видела Стаса Никулина в обществе молодой красивой девушки. И была та красавица на той самой машине, которая на данный момент уже месяц как числится угнанной. То есть машина на тот момент уже была в угоне.

– Племянница Илюхиной мошенничает?

– Думаю, да. И если она совершала противоправные действия однажды, что помешало бы ей совершить их еще раз? И эксперт утверждает, что при помощи автомобильной лебедки легко было пристроить тело Илюхиной в петле. И это смогла бы сделать даже женщина.

– Хорошо, молодец, майор. Работайте по этой версии. А по убийству ювелира у вас наружное наблюдение есть, я правильно понял?

– Так точно.

– Хорошо. Работайте. Да, и к завтрашнему утру изложи мне все в письменном виде.

Глава 23

– Почему вы в черном? У вас кто-то умер?

С этого начался ее разговор с женщиной по имени Тая – соседкой по даче Зои Григорьевны Илюхиной. Тае было за пятьдесят. Ошибиться Валентина не могла. Но выглядела та очень свежо и молодо. Розовощекое лицо, сияющие глаза, пушистые волосы, ситцевое платье в пол нежного молочного оттенка. Да, и на груди и рукавах платья изящное плетеное кружево. Горохову лично от такого передергивало всегда. Но того, что Тае шли и ситец и кружево, она не могла не признать. И выглядело это очень уместно среди зелени и цветов, обласканных солнцем.

– Нет. Я просто люблю носить черное, – ответила Валентина на ее вопрос.

И осмотрела себя всю от черных сандалий и легких черных брюк до черной футболки. Нормально, удобно, а что такого то?

– Вам, милая, следует носить что-то яркое, цветное. Вы молодая, симпатичная. И волосы у вас, как… – Тая подумала и с улыбкой завершила свою мысль: – Как облако. Попробуйте нежные оттенки серо-голубого. Вам непременно пойдет, я считаю.

– Я подумаю, – кратко ответила Горохова.

Она была смущена и обескуражена. Никто и никогда не делал ей замечаний по поводу ее одежды. На службе все всех устраивало. А вне службы делать замечания ей было некому.

– И думать тут нечего.

Женщина сложила разноцветные лилии, она собирала из них букет. Обрезала секатором стебли, сунула цветы в пузатую стеклянную вазу.

– Красота же, – глянула она вопросительно на Валю.

Та кивнула. Самой ей любоваться растительностью всегда недоставало времени. Розы или лилии, ромашки или колокольчики, без разницы. Она никогда их не выращивала. Не любила букетов дома. Любоваться некогда. Завяли, всегда забывала выбросить. И они торчали из вазы голыми стеблями и поникшими соцветиями.

– Так о чем вы хотели со мной поговорить, девушка из полиции? – мягко улыбнулась Тая. – Это из-за смерти Зои, я не ошиблась?

– Так точно. Требуется кое-что уточнить. Дело касается ее друга… С которым Зоя Григорьевна состояла в отношениях, – пояснила Валентина, тщательно подбирая слова.

– Вы имеете в виду ее любовника Стаса, – покивала Тая. – Неприятный тип. Я так сразу Зое и сказала, когда она его выгуливала по нашим улицам.

– Выгуливала?

– Да, Зоя любила выставить напоказ свое богатство. Своих мужчин. Вот, мол, завидуйте. Я в возрасте, а у меня все отлично. Только… Разве в этом счастье?

Светло-голубые глаза Таи остановились на лице Гороховой. От нее требовался ответ.

– Наверное, – поддакнула она.

– Мы с ее братом сошлись во мнении тоже. – Она опустила голову, щеки зарозовели пуще прежнего.

– У вас были отношения? С Иваном Григорьевичем? – прозрела Валя.

– Нет, но… Но все шло к тому, пока Зоя не вмешалась. Быстро увезла Ивана отсюда. Решила, что он чрезвычайно увлекся прогулками со мной. Потом ее внезапная кончина. Он больше сюда не приезжал. Позвонил, и то хорошо.

– О чем говорили?

Горохова сидела на узкой скамейке около садового столика. Руки ее, ухватившись