– Барон Харвуд, – сказал он, – не знал, что вы в городе.

– У меня здесь кое-какие дела. Надеюсь, вы получили мое послание с поздравлениями. Смею предположить, что вы прекрасно ладите друг с другом.

– Так и есть, – сказал Перси.

– Рад слышать.

Но Клер видела, что это не так. Барон был зол, что его одурачили, и это читалось в его холодных темных глазах. Она лихорадочно придумывала, что бы сказать. Она-то надеялась, что теперь, когда она замужем, ей никогда не придется снова встретиться с отчимом.

– Я… я надеюсь, в Харвуде все хорошо. Он кивнул.

– Если не считать обычных ссор с дурными слугами. Приезжайте как-нибудь в гости. – Он бросил взгляд на Перси.

– С мужем, конечно.

– Вы зря беспокоитесь, милорд.

Глаза у Клер округлились. Ее муж обычно был до чрезвычайности вежлив и предупредителен. Она совсем не хотела, чтобы он бросил вызов Харвуду.

– Понимаю, – сказал барон.

– Надеюсь на это, – не преминул ответить Перси. Харвуд холодно извинился и откланялся, и Клер начала приходить в себя.

– Все хорошо, любовь моя, – сказал Перси, глядя вслед Харвуду. – Я никогда не позволю ему обидеть вас.

– Мы должны сообщить Тори, что Харвуд в Лондоне. – Но сестры и ее мужа нигде не было видно.

– Утром я пошлю человека с запиской к лорду Бранту. Она еще раз посмотрела в сторону удаляющегося отчима.

– Мне совсем не хочется портить вам вечер, милорд, но если вы не будете возражать, я хотела бы вернуться домой.

– Вы ничего не можете испортить. – Перси наклонился и поцеловал ее в головку. – Я тоже хочу уехать.

Он вывел ее из зала и кликнул своего кучера. Через час они уже были дома. Перси отвел молодую жену наверх, в ее спальню, как делал это каждый вечер, но когда собрался уйти, она схватила его за руку.

– Не могли бы вы остаться… пусть ненадолго?

Он посмотрел на нее, и его рука поднялась, чтобы погладить ее по щеке.

– Я побуду с вами столько времени, сколько вы пожелаете, дорогая.

Она хотела спросить, не останется ли он с ней на всю ночь, но побоялась – вдруг он откажет, и это будет катастрофой. Поэтому она увлекла его к дивану в маленькой гостиной, и они уселись перед камином.

– Я знаю, что я трусиха, но отчим пугает меня. Я рада, что вы были со мной.

Лицо Перси стало таким жестким, каким ей еще не приходилось его видеть.

– Вы моя жена. Вам никого не надо бояться.

Она посмотрела на его красивое лицо, отбросив мысли о Харвуде.

– Вы не хотите… поцеловать меня? – Это была бесстыдная просьба, она знала, но она так нуждалась, чтобы муж этой ночью был с ней.

Перси сглотнул, наклонился к ней и очень нежно притронулся губами к ее губам. Постепенно их губы сомкнулись крепче, Клер отвечала ему, позволив себе отдаться восхитительным ощущениям. Если они вызваны тем, что в книге называлось предварительными ласками, то как это будет, когда они по-настоящему будут заниматься любовью?

Перси начал отодвигаться, но она отказывалась отпускать его. Перси застонал и поцеловал ее снова, просунув язык в ее рот.

Новое ощущение заставило Клер издать короткий горловой звук, и Перси отпрянул, как будто его обожгло.

Он подвинулся на диване подальше и уставился на огонь в камине.

– Вы так невинны, – сказал он.

– Все женщины до какого-то момента невинны.

Но это, казалось, лишало Перси храбрости. Он откашлялся.

– Вы, должно быть, устали. Уже поздно. Почему бы вам не лечь спать?

Она, может быть, и устала немного, но спать ей теперь не хотелось. Она хотела сказать, что ей нравится, когда он целует ее, что ей хочется, чтобы он делал это снова. Но она сказала только:

– Спокойной ночи, милорд.

Он ласково провел пальцами по ее щеке.

– И вам спокойной ночи, любовь моя.

На следующее утро Корд получил два послания, одно от Персивала Чезвика, в котором тот сообщал ему о появлении в Лондоне Майлса Уайтинга, второе – от полковника Пендлтона с уведомлением, что пришло время для новой попытки освободить Итана.

Корд раздумывал, стоит ли говорить Виктории о возвращении отчима, ведь ей лучше знать об этом на случай, если они где-нибудь столкнутся. В конце концов он вызвал ее в кабинет и передал ей записку Перси.

– Харвуд здесь? – сказала она, стоя с другой стороны стола.

Корд поднялся, обошел стол и взял ее за руку.

– Ничего не случилось, дорогая. Если этот ублюдок подойдет к вам хотя бы на километр, он будет иметь дело со мной.

Но следующие несколько дней он будет отсутствовать, он отправится во Францию в надежде возвратиться с Итаном.

На этот раз плавание продлится дольше, потому что предстоит пройти до самой западной оконечности Франции, а потом повернуть к югу, к месту встречи возле Сен-Назера. Ему не хотелось бы оставлять Викторию на такой долгий срок, особенно когда Харвуд в Лондоне.

– Просто будьте осмотрительнее, – сказал он ей. – Пока я буду в отсутствии, старайтесь не покидать дом. Я не доверяю Харвуду и не хочу, чтобы вы приближались к нему. Я прошу вас быть очень осторожной.

– Я буду осторожной… если вы пообещаете мне то же самое. – Она просила позволить ей отправиться вместе с ним, и требовала, и, наконец, умоляла.

– Женщинам на войне не место, – сказал он. – Я хочу, чтобы вы были в безопасности, а если вы подумали, пусть мимолетно, о неповиновении, о том, чтобы как-то прокрасться на шхуну, клянусь, я закрою вас в вашей комнате на замок до конца сезона.

Игнорируя мятежное выражение ее лица, он взял ее за подбородок, заставив посмотреть на него.

– Я не хочу вас обидеть, моя дорогая. Разве вы не понимаете?

Что-то мелькнуло в зелени ее глаз. Ее рука оказалась на его щеке.

– Я тоже не хочу вас обидеть.

Корд отвел глаза, нежные слова тронули его больше, чем ему бы хотелось.

Он заставил себя улыбнуться.

– В таком случае я буду особенно осторожен, чтобы вернуться к вам в наилучшем виде.

Они еще поговорили, Корд рассказал о плане, который они с Рейфом разработали, об опасности, угрожающей Итану и Максу Брадли на пути от тюрьмы до берега. Итак, завтра ночью они с Рейфом уже будут плыть к берегам Франции.

Он молил Бога, чтобы на этот раз его миссии сопутствовала удача.

Ей было не по душе оставаться дома, когда ее муж подвергается опасности. Но он прав. Как они с Клер уже удостоверились, судно во время войны не то место, где хотелось бы оказаться.