Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она рассматривает меня так внимательно, пока мы едем в лифте. Не стоило становиться друг напротив друга.
— Ты так вырос, а я даже не заметила. Как учеба? Что с твоими идеями? Ты их осуществляешь?
Сую руки в карманы и отрицательно качаю головой.
Мои идеи, вспомнила тоже…
Последние несколько лет мы с ней практически не общались. Я винил ее в том, что происходит. Не только отца.
Отдалился от них обоих. Хотел, чтобы ничего в этой жизни мне о них больше не напоминало. Зря, наверное. Малинина же какого-то черта цепляется за своих долбанутых родственников. Зачем? Понятия не имею.
Возможно, из-за вот этого гадкого чувства — быть кому-то нужной. Именно в эту минуту я тоже его испытываю. Глубоко внутри захлебываюсь щенячьей радостью лишь оттого, что мать спросила, как у меня дела.
Бред. Сука, какой же бред.
— Нет? — спрашивает, потупив взгляд. — Тебе же так нравилось рисовать. Так хотелось связать себя с играми…
Ага, а временами хотелось сдохнуть. Этого же я не сделал.
— Вы же с Тимофеем даже что-то придумали. Приложение, кажется, да?
— Его отец у нас его выкупил. К нам оно больше не имеет никакого отношения.
Это было баловство. Тим писал код, я делал дизайн. Мы просто развлекались, не больше.
— Ясно.
Мама выходит на улицу и жмурится от яркого солнышка. Погода на удивление ясная.
Еще раз осматриваю бампер и скидываю фотки дилеру. Заеду к ним сегодня же.
— Садись, — открываю маме дверь и достаю сигареты.
— Ты куришь?
Какой сюр, так и хочется закатить глаза. Она ничего обо мне не знает. Ни о жизни, ни о привычках, даже вредных. Чистый, мать его, лист.
— Балуюсь, — ухмыляюсь и прикуриваю. Делаю пару глубоких затяжек и бросаю тлеющую сигу в урну, что осквернила мой бампер.
— Может быть, мы купим кофе?
— Можно.
Кофе мне точно не помешает. Глаза слипаются. По пути заезжаем в первую попавшуюся кофейню и двигаем дальше. Мельком поглядываю на мать, она дует на молочную шапку, натянув рукава кофты прямо на ладошки, чтобы было не так горячо держать стакан.
Перестраиваюсь в крайнюю полосу на поворот, и, как назло, начинает звенеть телефон. Мама тут же вздрагивает.
Смотрю на экран.
Ника.
Вот это поворот, конечно, чуть сбавляю скорость и врубаю громкую связь.
— Из-за тебя я осталась без ноутбука! Ты просто идиот, как у тебя вообще хватило ума привести в дом всех этих людей! Ты чудовище, Гирш! Я тебя ненавижу, там был проект.
Она орет в трубку практически без пауз. Я даже слово вставить не успеваю.
Мама смотрит на меня во все глаза.
— Прекрати орать!
— Прекрати? Сначала ты лезешь ко мне целоваться, когда я не давала тебе ни единого повода, а теперь твои тупоголовые друзья крадут мой лэптоп!
— Я не лезу. — Злюсь, потому что мать становится свидетельницей этого бреда. Какого хрена-то, а? — Куплю я тебе бук. Прекрати истерить.
— Купишь? А проект ты тоже купишь? А идеи? А время мое?
— Хорошо, — сквозь зубы, — я найду твой старый. Только прекрати орать
— Хочу и ору, и вообще, что хочу, то и делаю. Не смей мне приказывать, ясно?
Она визжит что-то еще и вешает трубку.
Мама поджимает губы, все еще поглядывая на меня с интересом.
— Это кто?
— Одна местная сумасшедшая.
— Она тебе нравится?
Вижу в маминых глазах блеск. Ей интересно и радостно какого-то фига.
— Мы не будем это обсуждать, — обрубаю сразу.
Уверен, если мать узнает, что Ника — дочь Лады, ее улыбка померкнет.
Остаток пути мы молчим. Оказавшись на месте, сразу идем к главврачу.
Долго обсуждаем мамин побег и все из него вытекающее. Она просит прощения, а когда выходит проводить меня, какого-то хрена бросается мне на шею и плачет.
— Прости, прости. Это эмоции. Ян, ты самый замечательный ребенок на свете.
— Ага, самый. Прекрати рыдать.
— Да-да, сейчас.
Она быстро вытирает слезы, отлипая от меня.
— Ты же заедешь еще?
— Заеду.
Взмахиваю рукой и возвращаюсь в тачку. Как только сажусь за руль, беру в руки телефон и звоню Малининой.
— Ну-ка проори еще раз, чем ты там возмущалась?!
— Пошел в жопу.
— Ты у меня… — стискиваю зубы. — Где ты?
— У меня пара через пять минут. Ноутбук нужен к вечеру. Если не вернешь, я… я…
— Что? — растягиваю губы в ленивой улыбке.
— Поверь, я что-нибудь придумаю!
— Например?
Глава 24
Ника
То, что произошло в спальне Гирша, не поддается объяснениям.
«Зачем он так со мной? За что?» — думаю об этом, когда засыпаю и когда просыпаюсь.
Я не сделала ему ничего плохого, чтобы так открыто надо мной насмехаться.
Он определенно не знает никаких границ. А самое ужасное, совершенно ничего ко мне не чувствует. Никогда не чувствовал. Теперь окончательно ясно — все его слова просто игра. Жестокая.
Ему нужен секс. Банальный секс.
Мурашки по коже.
И дикое отвращение к себе, потому что от его дурацких поцелуев мое тело перестало быть моим. Я впала в ступор и, о боже, наслаждалась происходящим, где-то в глубине души даже точно хотела этого. Обнять его. Почувствовать губы.
Дурочка. Беспросветная дурочка.
Три месяца пыталась изменить себя и отношение к ситуации, а по итогу мое глупое сердце все еще в его власти. В когтистых лапах человека, которому на него абсолютно плевать, он раздавит его подошвой кроссовка не поморщившись и никогда, никогда не будет сожалеть.
Мы все это уже проходили — его дикие, якобы импульсивные поступки и нелепые извинения после. Ложь. Все его слова не больше чем ложь. Он не умеет сожалеть. Не может. Его не научили. Ему есть дело только до себя.
Хочется не просто плакать, а орать, захлебываясь слезами. Навзрыд. Чтобы стало хоть чуточку легче.
Чтобы якобы быть ближе ко мне, он пошел на какой-то нелепый шантаж. Фактически нарушил закон. А сбежал он тоже из побуждений быть со мной? Не думаю. Все это даже звучит дико. Неужели он и правда считает меня настолько глупой и уверен, что я поверю во весь этот бред?
Ни за что. Никогда.
Я больше не позволю ему причинять мне боль. Не позволю издеваться.
Тогда почему сердце так сжимается только от мысли, что