«Мы (1-й корпус маршала Даву) остановились около места, на котором был убит генерал Гюден, на мосту через речку Строгань (ныне Еревня), недалеко от Лубина».

Река Днепр замёрзла в ночь с 9 на 10-е ноября.

«Рано утром казаки Карпенкова переправились по тонкому льду через Днепр у Соловьёвой переправы. После обеда прибывает императорский обоз с казной и обоз с московской добычей. Приближаясь к Смоленску, этот обоз растянулся до самых ворот почти на две версты. Охрана обоза получила приказ не пропускать между повозок никаких экипажей».

Вот так, господа! Теряли, теряли имущество французы. Зарывали, зарывали, топили, топили, и всё равно обоз на две версты растянулся (причём речь идёт только об одном обозе, императорском, в 300 повозок как минимум).

И двигаются в нём телеги плотно, друг за другом, никого не пропуская. Ведь других повозок ещё пруд пруди, и все вперёд норовят пролезть, без очереди. Но не всем это удаётся, и приходится то одно, то другое имущество прятать. Так что не унывайте, господа кладоискатели, нам ещё работы хватит, её ещё просто непочатый край.

11 ноября

«Прибывает 1-й корпус. Прибывает Вюртембергская дивизия с несколькими орудиями. Наполеон расположился в доме губернатора. Мороз и ветер. Императорский обоз в Смоленске, идёт перепряжка лошадей».

«Дневной приказ предписывает образование кавалерийского корпуса под командой генерала Латур-Мобура, предназначенного охранять зимние квартиры. Из каждого полка будут образованы эскадроны в 76 человек в зависимости от того, сколько солдат остались верхами (в сёдлах на боеспособных лошадях). Будет две дивизии, одна тяжёлой кавалерии, составленной их 4-х полков (3-х кирасирских и одного драгунского), другой лёгкой кавалерии из семи полков. Люди, оставшиеся без лошадей, направлены в нестроевые части впредь до снабжения их лошадьми.

Мне повезло, удалось купить за 72 франка у конюха императора пару сапог с отворотами. Это очень большая удача, я сильно страдал, мои ноги распухли, а дырявые сапоги от снега сузились; я мог честно констатировать, что обут не очень хорошо».

12 ноября

«Обоз с казной готовится к выступлению на следующее утро. Всю ночь идёт ковка лошадей. Коленкуру отвечавший за обоз лошадей, приказал сжечь много экипажей и повозок в соответствии с числом наших лошадей, такую предосторожность он предпринял уже один раз, 10 дней назад.

700 человек вестфальцев под командой Жюно, большой артиллерийский парк и 500 человек безлошадных кавалеристов выступили по дороге на Красный. Отправлен обоз маршала Нея и генерала Маршана под охраной 40-а человек».

«Холодно (-17 градусов) и северный ветер. У комиссара по провиантской части мне удалось выменять мешок муки для наших людей. Я отлично сплю на моей медвежьей шкуре, которая пока ещё у меня».

«Четвёртый день пребывания в Смоленске. Наши лошади без пищи, и служители (имеются в виду конюхи) отправились в фуражировку за одну милю отсюда; преследуемые казаками, они ничего не принесли. Из Дорогобужа 4-й корпус свернул на Витебскую дорогу; он прибыл в Смоленску бросив всю артиллерию.

Всё время после полудня слышна пушечная пальба. Вечером дерутся около Смоленска. Холодно, но сухо.

У нас очень скверное пристанище, мы осуждены либо замерзать, либо задыхаться в дыму; или садиться около проклятой печки. Генерал Нарбон рассказывает мне забавнейшие истории».

«Мороз так силёну что говорят он достигает 28 градусов С».

Так, так, что там Кастеллан пишет про события десятидневной давности? Граф де Коленкур тогда тоже распорядился о сожжении множества повозок? Значит, всё правильно, и наши предположения о том, что в районе Семлево или Славково были утоплены немалые по массе ценности («Железный обоз»), получили ещё одно подтверждение. Ведь повозки отступавшие войска сжигали не из-за какой-то особой французской вредности, а только для того, чтобы их скопище не выдало место, вблизи которого было произведено захоронение. Ведь понятно же и дураку, если в каком-то месте стоит сотня пустых телег и фургонов, то, стало быть, груз, с них снятый, лежит где-то неподалёку.

13 ноября

«13 ноября 1812 г. в сторону г. Красный был отправлен небольшой артиллерийский парк (пехотной дивизии Клапареда), к которому был присоединён войсковой обоз, вёзший трофеи, захваченные в Москве, а также императорский обоз».

14 ноября

«Мы оставляем Смоленск. Дежурный адъютант сначала назначил меня ждать здесь арьергарда, так как не нашёл под рукой других офицеров. У некоторых из наших товарищей просто талант уклоняться от трудных поручений. Я заметил ему: — Я останусь, но это не моя очередь. Он мне ответил: — Я это знаю, вы посылаетесь чаще, чем другие, вы деятельны и усердны. Он добавил: — Это несправедливо, если я найду кого-либо другого, он получит работу.

Император садится в экипаж с неаполитанским королём (Иоахимом Мюратом), эскортируемый в первый раз пехотным батальоном “старой ” гвардии. Принц Невшательский, министр двора, шталмейстер и дежурный адъютант следуют за ними в санях.

Падает большое число лошадей. Приходится бросать много пушек. Переходим через два моста, эти переходы дьявольски трудны. Я нахожу экипаж генерала Нарбона, который не может проехать вперёд. Егерь нашего генерала, очень сильный мужчина, выпив чересчур много водки, заснул и умер. Мороз —19 градусов.

Императорская штаб-квартира в Корытне. Очень холодно и очень скользко. Почти всю дорогу (22 версты) я иду пешком и падаю не один раз. Мы спим вповалку в крестьянской избе».

«Наполеон выступил из Смоленска в 8 ч. 30 мин. утра. На пути обогнал обоз с трофеями и обоз главной квартиры недалеко от деревни Уфимья. В Корытню прибыл довольно рано; через час узнал о нападении партизан на обоз в расстоянии 2,5 км от Корытни. Партизаны захватили 10 лошадей и разграбили часть фургонов императорского обоза. Мороз достигал 20 градусов».

Как точны и как полезны воспоминания Кастеллана. «Мы теряем много пушек». Не просто теряем, замечу, а прячем. Но обратите внимание, температура в тот день падала, чуть ли не до —20-ти. Следовательно, зарывать свои пушки в земле у французов не было никакой возможности. Но возможность их утопить, напротив, была прекрасная. Преодолели два «дьявольски трудных» моста. Вот вам и подходящие места для затопления тяжестей. Какие речки встречаются после Смоленска? Берём в руки карту, увеличительное стекло и смотрим. На всём пути до Корытни французам пришлось преодолеть 3 реки. Одну у деревни Ясенная, другую у деревни Лубня и третью в непосредственной близости от Корытни. Вот вам и объекты для работы. Пушки ведь (из тех, которые ещё оставались на ходу) были относительно небольшие по размерам — 3- и 6-фунтовые — и они, пробивая лёд, сразу глубоко уходили в речной ил. Так что увидеть их по весне было уже невозможно.

15 ноября

«Г. Красный. Холодно, по крайней мере -12 градусов, небольшой снег. Вчера 1200 человек русской пехоты под командованием генерал-адъютанта графа Ожеровского с отрядом, состоявшим из: 19-го егерского, Мариупольского гусарского и 4-х казачьих полков с полуротой конной артиллерии на рассвете атаковали польскую дивизию генерала Зайончика, остановившуюся в г. Красный. Но, видя приближение сильной колонны французов под командованием генерала Себастьяни, русские оставили Красный и отошли за 3 версты в дер. Кутьково, уводя за собой 11 обер-офицеров и 900 человек нижних чинов».