Филипп взвесил услышанное.

— Это может быть простой случайностью, — заметил он.

— Конечно, сир, я могу ошибаться. Однако, после нашей первой встречи, я написал во Францию, желая разузнать об этом человеке как можно больше. Прежде чем давать какие-либо заключения, я должен дождаться ответа. Сир, я пришел смиренно просить вас запастись терпением и подождать несколько недель, пока не придет ответ на мое письмо.

Филипп медленно кивнул.

— Мы не будем спешить, — согласился он. — Мы должны все обдумать. Вам передадут наше решение, сеньор. Но нам бы очень не хотелось начинать судебное следствие против подданного нашего кузена[89].

— Я должен поблагодарить ваше величество за такую милость, — сказал де Ловиньер, склоняясь над холодной рукой короля.

Секретарь вывел его из кабинета, и посол поспешил побыстрее миновать приемную короля. Перинат попытался остановить его, чтобы задать несколько вопросов, но де Ловиньер уклонился от ответа и тут же ушел.

Король не пожелал видеть дона де Перината.

— Нам нет нужды выслушивать дона Максима, — холодно заметил он. — Позднее он даст показания алькальду[90], если в этом будет необходимость. Мы дадим аудиенцию дону Кристобалю де Порресу.

Дон Кристобаль де Поррес, командир Кастильской стражи, комендант обширных казарм, в которых был заключен Боваллет, ожидал милости его величества в приемной. Это был серьезный человек лет сорока, смуглый и высокий; его тонкие губы были почти скрыты черными усами. Он с готовностью вошел в комнату и остановился у самой двери, низко кланяясь.

— Сир!

— Мы послали за вами, сеньор, чтобы разобраться с этим странным арестом. Я не совсем понимаю, почему они вызвали именно «ginetes».

— Каса Новели, сир, находится рядом с казармами, — ответил Поррес. — Когда к нам прибежал лакей с известием, что задержан Эль Боваллет, мой лейтенант, Круза, действовал, возможно, не подумав. Я решил задержать этого человека до решения вашего величества.

Похоже было, что Филипп удовлетворен таким ответом: он ничего не сказал, продолжая рассеянно смотреть прямо перед собой. Затем он поднял глаза.

— Обыщите его вещи, — сказал он. — Мы требуем, чтобы вы, дон Кристобаль, держали этого человека под своим наблюдением, пока мы не сообщим нашу волю. Если он путешествует со слугой… — он помолчал. — Полезно было бы допросить этого слугу.

— Сир! Филипп замолчал.

— Мы послали сегодня рано утром в таверну, где жил этот шевалье. Не знаю, сир, понравится ли это вашему величеству, но… мы опасались…

— Успокойтесь, сеньор.

— Короче, сир, действуя в некотором роде по совету дона Максима де Перината, я приказал произвести обыск в комнате шевалье и задержать слугу, надеясь, что ваше величество одобрят такие меры.

— Вы действовали преждевременно, — сказал Филипп. — К чему такая спешка. Продолжайте.

— Прошу у вашего величества прощения, но… Когда мои люди пришли в гостиницу, они увидели, что вещи этого… шевалье разбросаны по всей комнате, его сундуки и шкатулка взломаны. Деньги, драгоценности, меч работы Феррара, лучшее платье — все это пропало. Похоже, ограбление совершено слугой. Сам он скрылся.

— Сам он скрылся, — повторил Филипп. — Продолжайте же, сеньор.

— Нам это показалось подозрительным, сир, но, допросив кабатчика из таверны, мы узнали, что тот видел слугу прошлой ночью, как раз тогда, когда он удирал. Кабатчик говорит, что вид у него был очень довольный, он уверял, что ему повезло, сказал, что он не станет упускать такой подходящий шанс.

— Так-так! — отозвался Филипп. — Однако это может оказаться всего лишь хитростью. Мы должны рассмотреть все стороны этого дела, дон Кристобаль. А что говорит шевалье?

Дон Кристобаль разочарованно улыбнулся.

— Шевалье, сир, ужасно рассердился и… по правде говоря, сир, требует… просто кричит… чтобы этого мошенника принялись искать. Он убеждает нас в необходимости послать погоню к границе, так как сам он остался без гроша в кармане. Шевалье, сир, особенно удручен пропажей своего меча. Он так и подскочил, сир, когда узнал, что меча нет на месте. Затем, сир, он спросил, что стало с его бумагами, и мне показалось, что… я очень пристально наблюдал за ним, сир, — что он вздохнул с облегчением, когда мы заверили его, что бумаги остались целы.

— А, так бумаги остались? — поинтересовался Филипп.

— Они были обнаружены, сир, во внутреннем кармане камзола. Как я понимаю, вор не заметил их. На полу был найден бумажник, но в нем оказалось всего несколько старых счетов. Белье шевалье было раскидано, словно слуга что-то искал.

— Велите отнести все шевалье, — сказал Филипп. — Это очень деликатное дело, сеньор, оно требует тщательного рассмотрения.

За спиной короля тихо открылась дверь. Из потайной комнаты вышел человек в сутане священника. На тонких губах Филиппа появилась слабая улыбка.

— Вы пришли вовремя, отец. Священник направился к окну, но, услышав слова Филиппа, обернулся и подошел ближе к креслу Короля. Это был отец Аллен, английский иезуит[91]. Филипп всегда держал его под рукой.

— Я вам нужен, сир?

— Вы можете пригодиться, отец, — осторожно ответил Филипп. — Задержан некий человек, подозревают, что это разбойник Боваллет.

— Я что-то слышал об этом, сир, от брата Луиса.

— Вы знакомы с этим Боваллетом, отец? — спросил Филипп напрямик.

— К сожалению, нет, сир. Когда-то я видел его отца, но о сыновьях знаю только понаслышке.

— Жаль, — улыбка исчезла с лица Филиппа. Некоторое время он рассматривал стену перед собой. — Мне неясно, что Боваллет может делать в Испании, — произнес он, ожидая объяснений.