Теперь она во всеуслышание объявляет, что выйдет замуж за эрцгерцога Фердинанда Габсбургского, как только он приедет в Англию. Она обещает, что заключит союз с Испанией и готова на все ради безопасности Англии. Всем вокруг ясно, что она лжет и что ее муж, кем бы он ни был, станет рогоносцем еще до того, как его корабль коснется английских причалов.

Испанцы поняли это только сейчас. Новый посол чувствует себя оскорбленным, и вся его прислуга приобретает угрюмый и насупленный вид. Уильяму Сесилу приходится очень непросто, пока он предпринимает все возможные усилия, чтобы сохранить дружеские отношения с этой великой страной и с помощью этого союза защититься от угрозы со стороны Франции.

Однажды вечером, когда мы идем вдоль реки к беседке, чтобы послушать там стихи, рядом со мной неожиданно оказывается испанский посол. Он начинает говорить, что эрцгерцог наслышан о моей красоте и с несравнимо большей радостью женился бы на мне, чем решился бы на длительный и исходно скомпрометированный процесс ухаживания за Елизаветой. И что может настать день, когда я стану королевой Англии и на моей стороне будет эрцгерцог, а в моем распоряжении – вся мощь Испании. Что я смогу стать влиятельнейшей эрцгерцогиней при английском дворе и средоточием чаяний католического мира.

– Мне не следует об этом говорить, – шепчу я.

Меня охватывает ужас от того, что посол решается на такие открытые разговоры со мной. Слава богу, нас никто не видит и не слышит, кроме кого-то из прислуги Уильяма Сесила, кто совершенно случайно попался нам навстречу.

– Ваше превосходительство оказывает мне слишком большую честь. Я не могу слушать подобные заявления без разрешения моей кузины, Ее королевского Величества.

– О, нет никакой необходимости говорить ей о нашем разговоре, – быстро отвечает он. – Я обращался к вам исключительно конфиденциально, чтобы вы поняли, какие возможности вам доступны. Если они вам интересны.

– Нет, они мне совершенно не интересны, – уверяю его я и говорю чистую правду.

Мне больше не нужна корона. Я хочу быть женой, а не злобной королевой – синим чулком. Мне нужен муж, и им должен быть только Нед. Я не вынесу прикосновения другого мужчины. Если я доживу до престарелого возраста, до целых пятидесяти лет, мне все равно не нужен будет никто другой.

Мы проходим друг мимо друга в галереях, на ужинах, по пути в часовню и сохраняем мучительное молчание.

Я знаю, что он все еще любит меня. Я вижу, как он смотрит на меня через всю часовню, когда я прикрываю лицо руками, и он не видит, как я наблюдаю за ним сквозь пальцы. Он выглядит так, словно заболел от тоски, а мне нельзя утешить его.

– Клянусь тебе, он любит тебя, как прежде, – горестно заверяет меня Джейни. – Он иссох уже весь, Катерина. Но наша мать запретила ему разговаривать с тобой и предупредила, что королева будет в ярости, если обо всем узнает. Нет, я не вынесу этого, я не могу смотреть, как вы мучаетесь в разлуке. Я теперь ему говорю, что он болен более страшной болезнью, чем я. А лекарство от нее у него прямо под носом! Это ты!

– Ах, если бы ваша мать только поговорила с Елизаветой! – отзываюсь я.

Джейни качает головой.

– Она не посмеет. Она сказала мне, что Тайный совет сказал Елизавете, что она должна найти тебе безопасного мужа, и немедленно. Сейчас, когда войска английской армии готовятся к сражению с французами на землях Шотландии, они ужасно боятся, что ты выступишь против нее или уедешь из страны. Они боятся, что испанцы подчинят тебя своему влиянию. Поэтому они хотят понадежнее упрятать тебя под венец с каким-нибудь безродным англичанином, который удержит тебя дома и понизит твои шансы на получение короны.

– Да не поеду я в Испанию! – в отчаянии восклицаю я. – Зачем мне это? Куда мне ехать? Единственный в мире мужчина, за которого я выйду замуж, живет здесь! Мне не нужен никакой эрцгерцог! И с какой стати я должна выходить замуж за безродного англичанина? С чего я должна терпеть такой позор?

Я в ужасе от известий Джейни, меня пугает перспектива быть выданной замуж за простолюдина и последующее забвение. Но мне становится еще страшнее, когда я узнаю, что шотландцы предлагают мне брак с моим кузеном, графом Араном, вышедшим в отставку ухажером Елизаветы. Они предлагают Англии дать им протестантскую королеву, чтобы восставшие лорды могли встать за мной и графом Араном и победить французов. Они хотят выдать меня за графа и сделать королевой Шотландии.

– Что мне делать? – спрашиваю я Джейни. – Неужели они лишились рассудка? Когда они прекратят искать мне партию среди самых немыслимых кандидатов? Она что, признала во мне принцессу только для того, чтобы с моей помощью заключить союз повыгоднее? Ты должна сказать Неду, что меня непременно похитят, если он не спасет меня.

Но Нед меня не спасает: он не может прийти мне на помощь. Ему запретила это его мать, а она не из тех женщин, которым можно не повиноваться. Поэтому он может только с тоской взирать на меня и проходить мимо.

Роберт Дадли для меня ничего не делает. Он тоже думает только о себе и Елизавете. Сейчас, в это опасное время, он находится рядом с ней каждый день, и мне иногда кажется, что, если только Елизавета отпустит его руку, она сразу же потеряет рассудок.

Разумеется, заговаривает со мной именно Уильям Сесил, который знает все обо всех.

Выходя после собрания Тайного совета, он мне низко кланяется и предлагает свою руку, чтобы прогуляться со мной по галерее, ведущей в комнаты королевы. Я слегка шевелю пальцами, показывая, что хочу освободиться от его прикосновения, но он продолжает мягко и тепло держать мою руку на своем локте, так что мы вместе с ним входим в ее покои. По решительно поджатым накрашенным губам королевы я понимаю, что один из них либо они оба решили, что меня следует держать поближе и для этой цели они придумали и поставили маленькую увертюру, которую я должна была для них исполнить.

– Ах, кузина Катерина! – восклицает она, повернувшись ко мне от Роберта Дадли, как будто я ее интересую гораздо больше, чем он. – Дорогая моя кузина!

Мой ответный поклон показывает максимум моего пренебрежения к ней, на который я сейчас могу отважиться.

– Кузина Елизавета, Ваше Величество, – произношу я в ответ на ее подчеркнуто родственное обращение.

– Проходи, посиди со мной, – говорит она, указывая на стул возле ее кресла. – Я едва видела тебя сегодня.

Это был далеко не единственный день, когда мое отсутствие ее не волновало совершенно, но она впервые пригласила меня посидеть с ней. Я быстро бросила взгляд в сторону Неда, чтобы понять, что он наблюдает за этим представлением, и заметила, что его лицо замерло, как будто он не рисковал даже улыбаться мне. Он даже опустил глаза. Надо же, как он боится разгневать королеву! А я ощущала себя, как мышь под лапой огромной толстой рыжей кошки.

– Ах, какая прелестная собачка! – восклицает Елизавета.

Я опускаю взгляд на Джо, которая прижалась к моим ногам так, словно испугалась, что я, подчиняясь придворному протоколу, подарю ее королеве, которая смотрит на нее без капли тепла во взгляде.