Настроение было испорчено. Выходило, что для всей публики, которая вела скрытое наблюдение за встречей Привезенцева с Сапрыгиным, он, Матвей Кораблев, мальчик на побегушках у депутата-мокрушника…

— Через сто метров поворот направо, — раздался механический голос навигатора.

— Да что ты говоришь? — удивился Матвей и опустил взгляд на дисплей. Красная стрелка, обозначающая его местонахождение, выползла аккурат на пересечение автострады и шоссе. Он посмотрел вперед и увидел указатель «Климовка-5 км». Включил правый поворот и скатился с шоссе на дорогу. Навстречу проехал топливозаправщик. В салоне сразу запахло бензином.

Матвей редко пользовался навигатором. Еще реже голосовой подсказкой, справедливо считая, что все эти штучки лишь ускоряют наступление слабоумия. Ведь память, как и тело, требует постоянной тренировки. Другое дело сейчас. Но не было возможности перед поездкой изучить маршрут по карте, наметить так называемые кроки, или контрольные точки. Да и в дороге голова была занята другим.

Матвей сбавил скорость. Слева, за деревьями заблестела река. Он свернул с асфальта на грунтовку. Машина подпрыгнула на выступающих из земли корнях. По кузову застучали ветки. Проехав с километр, он уперся в сделанный из ствола свежесрубленной березы шлагбаум. Тут же из-под навеса, на крышу которого пустили ветки и кусок полиэтилена, вышел Цыба. Заглянув в салон, он молча открыл проезд. Матвей тронул машину с места. Палатки расположились вдоль кромки небольшой полянки. Рядом с каждой стояла машина. Как и неделю назад, в Беклемишевске, на шесте у дороги развевался флаг «Зеленой страны». Матвей проехал до штабной палатки, назначение которой выдавал сидевший рядом дневальный с зеленой повязкой на руке.

— Приехал? — зачем-то спросил Забелин.

Свесив обутые в армейские ботинки ноги, он лежал на сколоченных из досок нарах, поверх которых был брошен спальный мешок. На груди стояла консервная банка, в которую он стряхивал с сигареты пепел.

Матвей огляделся:

— А где остальные?

— Кого ты еще хочешь здесь увидеть? — продолжая глядеть в потолок, спросил Забелин.

— Хотя бы Тартакова.

— Он по деревням работает, — Забелин взял банку в руку, раздавил о ее край окурок и перевернулся на бок: — Водку развез, деньги кому надо дал. Завтра к буровым должно подойти не меньше двух тысяч человек. Казаков подключили. Те задаром решили крушить геологов.

— Как это?

— Просто, — хмыкнул Забелин. — Сказали, что вода из Хошура в скважины, которые геологи бурят, уйдет, они и поверили.

— М-да, — размышляя, что сказать, выдавил из себя Матвей. — Темный у нас народ.

— Не то слово, — согласился Забелин. — Союз рыболовов тоже подключился. Те, как узнали, что рыбу негде будет ловить, так сами в прессе шум подняли.

— А власти что?

— А что власти? — переспросил Забелин. — По барабану. Думаю, Привезенцев и им проплатил. По крайней мере, точно знаю, что полиция выставит минимум людей и тем строго-настрого запретит пресекать бунт.

— Не страшно? — Матвей сел на нары напротив и бросил рюкзак между ног.

— Чего мне бояться? — удивился Забелин.

— Помнится, так когда-то царя скинули…

— Ты знаешь, — Забелин медленно сел, — жизнь одна. Мой дед, отец, мать, все жили ради непонятного будущего, да так и умерли в нищете. Я не хочу повторить их путь. Здесь и сейчас надо зарабатывать, и плевать, какими способами. Мне предложили делать за деньги то, что я умею. Если откажусь, тут же найдется тот, кто заменит. Поэтому отказываться глупо. Надо будет, сяду… Лучше пару лет за решеткой, а потом до старости в шоколаде, чем всю жизнь влачить жалкое существование. А кто там от чего и как потеряет, если мы не дадим начать разработку этого месторождения, мне до лампочки.

— На завтра какие планы? — Матвей наклонился и стал расшнуровывать рюкзак.

— Выдвигаемся к буровым, — Забелин поставил пепельницу рядом. — Одна группа выносит лозунги и флаги. Ты берешь на себя лагерь геологов. С тобой в команде будут Чавкин, Красилов, Цыба, Грузин и Щегол. Смешиваетесь с толпой местных. Они уже будут разогреты водярой. Выдвигаетесь к вагончикам и начинаете бить стекла, ломать ограждения. У Цыбы и Грузина пузыри с «коктейлем Молотова». Бензин в бутылках, — зачем-то пояснил он. — Будут до сближения держать под одеждой. Как народ геологов выволочет из их будок, осуществляют поджог.

— Жесть, — поежился Матвей.

— Это еще что, — усмехнулся Зыбин. — Мне буровая досталась.

— С ней-то ты что делать будешь? — удивился Матвей.

— Взрывать, — как само собой разумеющееся ответил Зыбин. — А что ты так на меня смотришь?

— Погром, я еще понимаю, — Матвей почесал подбородок, — но подрыв… Это уже серьезная статья.

— Деньги тоже серьезные, — Забелин заговорил тише. — Да и не собираюсь я сидеть. Мало лохов, которых подставить можно. В толпе это просто…

— Хватит кормить Москву! — вопила с трибуны Зоя Климова. — Разве не видите, нас с вами давно превратили в рабов колониального государства! Москва это метрополия, которая сосет соки из регионов и прежде всего таких, как ваш!

— Правильно! — раздался откуда-то из глубины зала пьяный голос. — Суки!

— Задолбали! — покачал головой старик с пышной, белой от седины бородой и в казачьей форме.

Соглашаясь с Зойкой, кивал головой сидящий рядом с ним молоденький есаул.

— Регионы объединяют лишь общий язык да родство! — с пафосом продолжала она. — Экономические предпосылки толкают страну к распаду! Вы только подумайте, восемьдесят процентов бизнеса и денег в Москве!

— Да у нас тут куда ни плюнь, все московское, — поднялся из второго ряда мужчина в камуфлированной куртке. — Птицефабрика была, выкупил какой-то москвич и обанкротил. Земли опять же скупили…

— Завод в Хошурске маслобойный, москвичи забрали, — пропищал женский голос.

— Видите! — Зойка подалась вперед, едва не перевернув огромной грудью стоявшую на трибуне бутылку с минеральной водой.

«Если на нее надеть кожаную куртку, вылитый комиссар», — размышлял Привезенцев, с удовольствием слушая, как она «вешает лапшу» людям.

Зойка взяла бутылку с минералкой, торопливо наполнила стакан и стала пить.

— Вопрос можно?! — раздался голос, и из середины зала поднялся над головами средних лет рослый мужчина.

— Погоди! — нахмурил брови сидящий рядом с Привезенцевым атаман.

— Давайте свой вопрос, — разрешила Зойка, ставя на полочку трибуны уже пустой стакан.

— Вы везде написали, что собираете людей, чтобы обсудить дальнейшую судьбу наших деревень. Но вот я никак не пойму, — мужчина огляделся по сторонам, — чего ее обсуждать? Нам разве что-то угрожает?