— А не надо проще, — посоветовал Ваня. — Мы, чай, тоже не лаптем щи хлебаем. Если что — спросим.

— Ну, хорошо. Чёрные дыры — это последняя стадия жизни звёзд. Израсходовав энергетические ресурсы, звезда сжимается, и происходит взрыв, называемой вспышкой сверхновой…

— Это мы знаем, — не удержался Ваня. — Ты ближе к теме.

— А ближе некуда. Если масса звезды после взрыва меньше двух солнечных, сжатие останавливается. Если же коллапсирует вещество большей массы, процесс идёт дальше и звезда ужимается до микроскопических размеров. Сила гравитации такого объекта уже способна удерживать свет — то есть звезда становится невидимой. Потому и называется чёрной дырой.

— Здорово! — умилилась Аня. — Вроде и есть звезда, а увидеть нельзя.

В лице девушки Саша нашёл благодарного слушателя и рассказывал теперь только ей, потому что Ваня откровенно скучал: мол, кто ж не знает таких элементарных вещей?

— Привожу пример: чтобы навсегда оторваться от поверхности планеты или звезды, нужна так называемая вторая космическая скорость, — продолжил Саша. — Если скорость меньше, тело вернётся обратно, не преодолев силы тяготения. Вот ты кидаешь мяч в небо — и он падает назад. Ракета же, развив первую космическую скорость, выходит на околоземную орбиту, а, достигнув второй, покидает околоземное пространство, то есть полностью преодолевает притяжение Земли. Естественно для каждого небесного тела своя вторая космическая скорость — в зависимости от массы. У Земли — это одиннадцать и две десятых километра в секунду. У Луны — две и четыре десятых, у Солнца — примерно шестьсот двадцать километров в секунду. Можно посчитать массу, для которой вторая космическая скорость превысит скорость света. Это и будет чёрная дыра — звезда с гравитационной силой, удерживающей свет.

— В общем, — сказал Ваня, — если очень сильно растолстеть, станешь невидимым.

Аня хихикнула, оценив шутку, но видно было, что Сашин рассказ увлёк её, и настроена она серьёзно.

— На самом деле всё посчитано, — объяснял Ветров. — Если Солнце увеличить в пятьсот раз по диаметру, оно начнёт коллапсировать, и свет от него уже не сможет оторваться. Или наоборот, скажем, Землю сжать до диаметра в один сантиметр при той же массе — вот вам ещё одна чёрная дыра.

— Я только не пойму, — встрял долго терпевший Ваня, — как это связано с путешествием во времени?

— Да погоди ты! Я просто хотел, чтобы Аня всё поняла, — начал оправдываться Саша. — Ведь в этом вся соль. Ну, а теперь про механизм. Если ты попадёшь непосредственно в зону действия чёрной дыры, она тебя поглотит безвозвратно. Но вокруг неё есть область, где, строго по Эйнштейну, четырёхмерное пространство-время сильно искривлено. То есть там и время течёт по-другому, и геометрия не евклидова. Вплоть до того, что пространство может стать одномерным, а время трёхмерным и обратимым . На последнее слово прошу обратить особое внимание. Потому что именно эта пограничная зона, где притяжение чёрной дыры ещё не фатально, но уже происходит искривление пространства-времени, и является тоннелем, через который можно попасть в прошлое.

Ветров шумно выдохнул и сделал паузу, как бы давая возможность слушателям законспектировать самое главное. А слушатели, хоть и не писали ничего, но терпеливо ждали продолжения.

— Теперь представьте себе космонавта, подлетающего к чёрной дыре. Видеть её он не может и, допустим, даже не подозревает, что его ждёт. Мы же наблюдаем за его кораблём с Земли. Так вот, по мере приближения к пресловутой пограничной зоне, которая, кстати, называется сферой Шварцшильда, с точки зрения земного наблюдателя, корабль летит всё медленнее и в момент пересечения сферы останавливается совсем. При этом у космонавта время идёт, как обычно, и вообще ничего особенного не происходит.

— Весёлая история, — сказал Ваня.

— Ну да, если космонавт в этот момент не даст задний ход, корабль со страшной скоростью устремится к верной погибели. Его засосёт чёрная дыра. А мы с Земли ещё долго будем наблюдать застывший в пустоте корабль…

— Жуть какая! — поёжилась Аня. — Но это всё про космос. А мы-то как с чёрными дырами связаны?

— Да, — поддержал её Ваня, — что ты астрономию любишь — это понятно, но мы-то здесь при чём?

— Да на Земле этих чёрных дыр — как грязи! — удивился Саша их непонятливости. — А не видим мы их, потому что они микроскопические и нестабильные. Бывают побольше и поустойчивей. В истории не раз отмечались случаи внезапного и необъяснимого исчезновения людей, а то и целых кораблей и самолётов.

— Бермудский треугольник, — догадалась Аня.

— В том числе. Одно из самых убедительных объяснений всех катастроф в этом регионе как раз такое: эти несчастные пересекали границу сферы Шварцшильда и проваливались в чёрную дыру.

— Вопрос один: откуда она там взялась? Откуда вообще на Земле чёрные дыры?! — Ваня взял быка за рога.

— Элементарно! Я описал вам макромодель возникновения чёрных дыр в космосе, а есть ещё и микромодель, по сути аналогичная. Это уже доказано учёными. Вокруг нас идет непрерывный процесс образования и исчезновения локальных чёрных дыр, размеры и время жизни которых настолько малы, что современные приборы далеко не всегда их фиксируют. Отмечаются лишь очень незначительные флуктуации гравитационного поля. Вообще, лучи света вблизи чёрных дыр слегка отклоняются от своей траектории. В космических масштабах это фиксируется телескопами, и по отклонению луча определяют координаты невидимой чёрной дыры. Кстати, она ведь не только поглощает энергию, но и теряет её за счёт мощного гравитационного излучения…

— Вернись-ка ты с небес на Землю, — попросил Ваня.

И тут в дверь постучали.

Оказавшись во дворе, Сергей Борисов огляделся и направился в небольшой домик, где, по его предположениям, жила прислуга. Он вспомнил, что как раз возле этого маленького строения, какая-то другая китаянка стирала бельё.

Сергей осторожно постучал в дверь. Ответа не последовало. Постучал ещё — эффект тот же. Он огляделся по сторонам, соображая, где ещё могла находиться прислуга, но во дворе было пусто, не у кого даже спросить. Он потоптался ещё немного, всё время оглядываясь по сторонам, и совсем уж было отчаялся, когда в ворота неожиданно вошла та самая китаянка. Вид у неё был немного взволнованный, щёки горели румянцем, и шла она, торопливо семеня маленькими ножками, будто спешила куда-то.

Сергей загляделся: всё в ней было так необычно! Густые чёрные волосы, убранные в двойной пучок, искрились и переливались на солнце удивительным золотым блеском. Яркий алый цветок в волосах светился, будто огонёк, притягивая заворожённый взгляд. Чёрные брови, как два разбегающихся соболя, выгнулись изящными дугами, придавая лицу несказанное очарование. Маленькие красные губы были похожи на бабочку, присевшую отдохнуть: казалось, она вот-вот вспорхнет и улетит. А из-под чуть опущенных ресниц смотрели тёмные, раскосые, но всё же большие шоколадные глаза. И походка была странной: она словно и не шла, а плыла, покачивая бёдрами. Сергей стоял и таращился на неё во все глаза, как неопытный юнец, забыв не только о правилах приличия, но вообще обо всём на свете. А она, как мираж, как сказочное видение, медленно приближалась к нему, приобретая всё более реальные черты, но не становясь от этого менее прекрасной.