Тиль молча распахнул дверь. Врать не хотелось, отвечать честно – тем более: от него ждали не соплей, а уверенности.

Он подмигнул Элен и бодро зашагал к лифтам.

– Пошли! – сказал Тиль, не оглядываясь.

– Да мы идем, идем, – проблеял Сергей. – Просто тебе не видать. А мы-то что?.. Мы идем.

– Черт! – сказала Элен.

Альберт ударил по тормозам, и «Хаммер» послушно встал. Максимов, не удержавшись, соскочил с заднего сиденья и звучно приложился лбом о водительскую спинку.

– Что случилось, Леночка? – напряженно спросил Альберт.

– Все в порядке, Гришенька.

– Я не Гриша.

– А я не Лена. Забыла кое-что… – Она открыла дверцу. – Две минуты, хорошо?

– Я подъеду…

– Не надо, не надо. Мотор не глуши, я сейчас.

Элен скорым шагом направилась к отелю.

– Что она там?.. – произнес Сергей, усаживаясь на место. – Вот же баба!

– Лифчик любимый оставила, – предположил Альберт.

– Она их не носит.

– Еще слово – обоим рожи разобью, – сказал Тиль.

– Я что, виноват? – возмутился Максимов. – Не носит, и все. Я-то при чем?! Ну, заметил. Обратил внимание. Случайно, конечно. – Он беспокойно поерзал. – И вот будем тут ее ждать… Из-за лифчика, которого нет. Или всю сумку с собой притащит?..

– Сумку, так сумку, – рассеянно отозвался Альберт. – Если это и впрямь сумка…

– Что ты имеешь в виду? – процедил Тиль.

– Да ничего, ничего. Я так просто…

– Так просто?!

– В том форвертс, который мы все помним, тебя купили люди из «Глобал». А сестра наша где работает?

– Уже не работает.

– А что изменилось? Официально она там никогда и не числилась.

Сергей согласно кивнул, но промолчал. Тиль с ненавистью посмотрел на обоих и выбрался на улицу.

Дипэкзедрин только-только начинал действовать, предыдущая доза уже почти сгорела, и он чувствовал себя словно в ложбине: позади – глухота, впереди – новый вал. Однако сейчас, сию секунду, Тиль был относительно открыт. Он даже не задумывался, они явились к нему сами – шесть или семь вариантов, одинаково паршивых.

Добежав до гостиницы, он прокатился по мраморному пластику и влетел в фойе. Элен уже выходила из лифта – одной рукой оглаживая волосы, другой придерживая сумочку.

Тиль сцапал ее за локоть.

– Ты все-таки это сделала?..

– Не было выбора, – потупилась Элен. – Альберт прав…

Тиль толкнул ее в угол и расстегнул сумку. Ствол «стейджера» был теплым.

– Может, мы слишком громко разговаривали? – Она покачала головой. – Не знаю, но Альберт не врал. Там двое мокрожопых за стенкой жили… Через десять минут здесь была бы полиция. Соседи называют твои приметы, еще через час ты уже за решеткой.

– Элен… Так нельзя, понимаешь?!

– Что нельзя? – печально спросила она. – А ты сам сколько народу убил?

– Это всегда было необходимостью.

– Теперь – тоже.

– Я не хочу, чтобы этим занималась ты!

– Тили…

– Что?.. Ну что?!

– Мне больно, Тили. Отпусти.

– Извини… – Он разжал пальцы. – Взрослые люди привыкают к тому, что они все уже видели и все давно узнали. А мы вляпались во что-то… гм… во что-то новенькое. Оттого я бешусь. Извини, сестра.

Урны поблизости не оказалось, и Тиль выплюнул жвачку на пол.

«Хаммер» уже стоял напротив отеля. Максимов несколько раз порывался сходить за водкой, но Альберт ему не позволил, вернее, просто не дал денег. Сергей сидел злой и потерянный.

– Выпьешь, – пообещал Тиль. – Переоденешься и выпьешь.

– Давно пора, – буркнул он.

Альберт притормозил возле небольшого магазина, и Максимов заканителился с дверью.

– Тряпки можно доверить мне, – произнесла Элен.

Вернулась она быстро. На ходу отбросив окурок, Элен забралась в салон и передала Сергею три пакета: два больших пластиковых и один поменьше, бумажный.

Машина тронулась, и Максимов начал выкладывать вещи. На заднем сидении появилась бежевая хлопковая рубашка, легкая куртка с синими лисами на спине, прошитые серебряной нитью джинсы и короткие сапоги из светлой замши.

– Напяливай, чего сидишь? – сказал Тиль.

– Что, прямо здесь?!

– Сестра зажмурится, если ты больной.

– Вот еще! – заявила Элен. – Сам он не больно-то жмурился.

Все, кроме Максимова, захохотали. Сергей уже собрался обидеться, но заглянул в бумажный пакет и сразу оттаял.

– Карточкой своей платила? – осведомился Тиль.

– Какой ты у-умны-ый… – Элен согнула ИД-карту пополам и бросила ее в пепельницу. – Все не так страшно. И броневичок вы зря отогнали. Слышишь, Альберт? Я бы на нем покаталась еще…

– Что за броневичок?

– «Лексус» мой.

Альберт недоуменно хмыкнул.

– Может, охрана твоя? – нахмурилась Элен.

– Я без охраны приехал.

– На стоянке «Лексуса» не было, – подтвердил Тиль.

– Я-то в полной уверенности, что это секьюрити Альберта, по его распоряжению… Так. Возвращаемся!

– Куда? Не дури, Леночка.

– Сперли, – равнодушно констатировал Максимов.

– Это все транки твои! – раздраженно произнесла Элен. – Сами себя не помним! – Она выгребла из кармана горсть подушечек и швырнула их в Тиля. – На! Жуй! Тупей!

– Я уже перестал, – холодно ответил он. – А ты – еще раньше меня.

– Жалко-то как… Машина почти новая была. Ну… ну и ч-черт с ней!

Сергей, тяжело кряхтя, стянул с себя старые вещи, пахучие и какие-то сырые. Надеть новые у него получилось гораздо быстрее.

– О! – Он привстал и посмотрелся в зеркало. – Эстрадный деятель!

– Звезда, – фыркнула Элен.

Максимов зашуршал бумажным пакетом и трижды глотнул из горлышка.

– Может, и не звезда, конечно, – изрек он. – Во, забыл сказать…

– Что еще?

– Спасибо, сестрица.

– Ага. Это тебе за Сибирь.

– За Сибирь я уже расплатился, – сообщил Тиль.

– Тогда за Аляску.

– Ха-ха… – проронил Максимов и, снова хлебнув из бутылки, уставился в окно. – А куда едем-то?